Питер один, и он скоро заканчивается

Осенний политический сезон в северной столице начался с мирного шествия

800 метров свободы
Участники марша прошли всего 800 метров — от БКЗ «Октябрьский» до Овсянниковского садика (он же сад имени Чернышевского), где и состоялся митинг.
Над головами собравшихся поднялись флаги «Яблока», которое наряду с «Живым городом» и «Охтинской дугой» выступило организатором акции, и множество знаков «Сохраним живое сердце Петербурга». Заявилась и целая семья надувных крокодилов, ставших одним из символов питерской оппозиции.
Во время недолгого движения по заскучавшим за лето улицам города шагающие скандировали: «Мы сохраним Петербург!», «Город должен быть живым!», «Матвиенко, уходи, Петербург не отдадим!», ставшее уже классическим «Россия без Путина, Питер без Матвиенко!» и, конечно же, «Это наш город!»; «Петербург не продается!» само собой превратилось в символическое «Петербург не сдается!», а потом «Долой «Газпром-Сити» неожиданно зазвучало как емкое «Долой Газпром»…
На марш пришли люди интеллигентные, попадались даже лозунги на латыни (немного измененное изречение Катона, которое в переводе звучит как «Кстати, Газпром-Сити должен быть разрушен») и на древнегреческом (часто упоминались медицинские термины: «В блокаде город устоял — в нем длинный фаллос не стоял»).
В шествии участвовало более 20 общественных организаций, которые охраняли до 300 милиционеров, два УРАЛа с ОМОНом, небольшой контингент российского казачества с собаками и минимум пять видов дружинников.
Было много молодежи: члены «Живого города» в симпатичных «форменных» футболках, яблочные «Молодые демократы» (к ним в поддержку приехало ровно полсотни коллег из других городов России), противники политических репрессий с плакатом «Свободу заключенным анархистам», члены запрещенной ныне партии НБП, чернокожие африканские студенты и просто молодые петербуржцы.
Выделялись желтыми комбинезонами участники Петербургской лиги автостопщиков, растянувшие транспарант «Наш город — самый красивый город в мире. Мы проверяли». О причине прихода на марш их лидер Алексей Воров сказал лишь: «Питер — один, и он скоро заканчивается».

Еще раз о царице полей
Митинг начался минутой молчания по погибшим во время Великой Отечественной войны ленинградцам.
Необычно прозвучало на митинге выступление Олега Басилашвили, которое он произнес по телефону:
— Наши предки оставили нам жемчужину Петербурга на сохранение. И когда я слышу, что ее символы — небесную перспективу Невы и ангела над Петропавловкой — называют устаревшими, я понимаю, что автор этих слов мечтает лишь взобраться на гигантскую кукурузину, чтобы, увидев всех нас у своих ног, почувствовать себя божеством. Не позволим! Те, кто сооружают себе памятник при жизни, должны вспомнить, чем это обычно кончается.
Григорий Явлинский сказал много теплых слов о Петербурге, вспомнил о подвиге блокадников и заявил, что «поставить среди Петербурга чудовище — не лучший способ доказать, что это современный город».
Елена Малышева из «Охтинской дуги» заступилась за хрущевки, которые собираются сносить нынешние власти, а Елена Минченок из «Живого города» протестовала против «сознания бабла», насаждаемого при помощи новых символов в виде небоскреба.
Гарри Каспаров напомнил, что не одни петербуржцы столкнулись с проблемой разрушения среды обитания: то же самое сейчас происходит с жителями Сочи, которых всячески притесняют в связи с «подготовкой к Олимпиаде» — и назвал «Охта центр» «стрелой, направленной в сердце России».
Несколько раз подогревали собравшихся песнями Михаил Новицкий из группы «СП-Бабай», и Михаил же Башаков. Бард Валерий Толочко исполнил «Атлантов» Городницкого — песню, ставшую неофициальным гимном города, и большая часть участников Марша пела вместе с ним.

Потомки Пушкина и Бен Ладен
Особенно много эмоций вызвало у собравшихся появление в их рядах примерно сотни чернокожих марширантов: это были студенты-африканцы из московского РУДН и питерского «Африканского единства». В цилиндрах, приклеенных бакенбардах и накидках с надписью «потомок Пушкина против башни «Газпрома» они шли вместе со всеми, скандируя: «За красивый Питер!» Кстати говоря, многие из них профилями действительно напоминали Александра Сергеевича, бакенбарды и цилиндры увеличивали сходство.
Действиями «потомков» пытались управлять некие темные личности (не по цвету кожи, а по сути), в которых опытные оппозиционеры легко определили провокаторов. Однако единственный транспарант африканцев: «Потомки Пушкина за старый город», — ни у кого возмущения не вызывал.
Сами чернокожие любители поэзии о причине своего посещения акции отзывались довольно странно: «Мы любим Пушкина, поэтому пришли сюда».
Свет на эту загадку пролил председатель Общественной организации «Африканское Единство» Алиу Тункара:
— Нас пригласили на митинг наши друзья из РУДН, а им кто-то предложил съездить в Питер, чтобы протестовать… против сноса памятника Пушкину. Я думаю, их просто обманули. Мы планировали принять участие в акции, где поднимаются сугубо вопросы культуры, так как любое вмешательство в политику оборачивается для нас боком. Африканцы действительно составляют в России меньшинство, и политические силы постоянно пытаются использовать нас в своих играх. Для нас же это каждый раз сулит новые беды.
Вероятно, устроители афро-марша пытались заставить черных студентов поднять более провокационные лозунги, но это им не удалось. А может быть, рассчитывали, что оппозиция, «накачанная» слухами о готовящейся «негритянской провокации» (см. «Новую» №68), немедленно прогонит чернокожих и тем покажет свою «истинную расистскую сущность». Но и оппозиционные политики, и простые участники марша, не исключая возможность провокации, отнеслись к защитникам Пушкина сугубо толерантно и радушно. В итоге оказалось, что африканское сообщество в России действительно выступает против «Охта центра»!
Для самих темнокожих, как верно заметил Алиу Тункара, это ничем хорошим не увенчалось: на выходе из Овсянниковского садика их начали останавливать, требовать документы и переписывать данные сотрудники Федеральной миграционной службы. Заметив это, один из журналистов включил диктофон и попросил ФМС-цев представиться. В ответ начальник группы назвался:
— Усама бен Ладен, — и дал разрешение опубликовать свое «имя» в прессе.
Однако это вмешательство помогло многострадальным африканцам покинуть митинг без дополнительной переписи.

Анджей БЕЛОВРАНИН
Фото Сергея ЕРМОХИНА

Дословно
Черные флаги раскола
Попытка запрещенных нацболов поднять на митинге свои флаги привела не только к конфликту с милицией, но и к незначительному расколу в рядах оппозиции. Накануне, как свидетельствуют организаторы марша, с лимоновцами и представителями движения «Народ» была достигнута договоренность, согласно которой знамена НБП не должны были появиться на марше, чтобы не спровоцировать ОМОН на силовые действия. Исключение сделали лишь для стягов, где вместо прежнего серпа и молота красовалось слово «цензура». Однако, помимо «цензурных» флагов», над толпой во время марша появились слегка видоизмененные старые лимоновские стяги, на которых красный цвет был заменен черным. Максим Резник, председатель петербургского «Яблока», попросил убрать эти флаги, но знаменосцы их лишь приспустили. В итоге нацболами занялись силовики.
В своих комментариях деятели оппозиции обвиняют друг друга в нарушении предварительных договоренностей.
Максим РЕЗНИК:
— Появление черных флагов — либо сознательная провокация, либо просто безумие. Те, кто это сделал, должны извиниться перед горожанами, которых предупредили, что подобной символики на марше не будет.
Андрей ДМИТРИЕВ, петербургский экс-лидер запрещенного НБП, ныне лидер движения «Народ» в Петербурге:
— Ни одного нацбола не задержали, но нескольких избили, отняли флаги — причем проделывали это некие казаки и ЧОП, которые, непонятно на каком основании, стали набрасываться на людей. Мы не обязаны были согласовывать флаги, но пошли на уступку: не стали брать «имперские» черно-желто-белые. Мы пришли с черными (а не красными) флагами с нашей символикой — но нам все равно не дали их поднять, хотя была предварительная договоренность.
Ольга КУРНОСОВА, лидер петербургского отделения ОГФ:
— К сожалению, Гуляев и Дмитриев нарушили все достигнутые договоренности. Как участник переговорного процесса, который проходил накануне марша среди представителей различных оппозиционных сил, я считаю, что это недопустимо. Строительство единой оппозиционной коалиции — очень сложный процесс, но он важнее, чем амбиции отдельных людей.