Разговор с путиным

Даже предвыборное обещание перевести Россию со 120-го на 20-е место по инвестиционному климату не вызывает ничего, кроме скептических усмешек. Когда придет время отчитываться, рабочие Нижнего Тагила вопроса насчет инвестиционного климата не зададут, а если бандерлоги поинтересуются, то президент в ответ спросит, в чьих интересах они действуют.
В общем, традиционные вопросы устарели, зато появились новые. Меня, например, спрашивают о мотивации Путина, о том, почему он заботится лишь о рейтинге и пренебрегает любыми разумными советами, в том числе со стороны близких людей вроде Алексея Кудрина. Неужто верит, что цены на нефть будут расти бесконечно? Или он загнан в ловушку, поскольку повязан окружением, пилящим Россию и не желающим расставаться со своими кормушками?
Я, естественно, мотивации Путина не знаю. На что он надеется, могу лишь предполагать. Однако думаю, что любой умный человек иррациональные надежды или подспудные страхи пытается рационализировать. И у Путина наверняка есть истинное объяснение своих действий, которое он открывает лишь самым близким людям в беседах за кружкой пива. Стремясь понять логику этого человека уже на протяжении 12 лет, я решил представить себе гипотетическую ситуацию, при которой Путин искренне отвечает на вопрос о своих мотивах.
— Видишь ли, старик, — сказал бы, наверное, Владимир Владимирович. — Ты представляешь себе Россию, как какую-нибудь Германию, где можно делать реформы. Я знаю Россию и знаю Германию. Ничего общего. В Берлине я первый бы стал реформатором. И Ангеле Меркель всегда говорю, что нельзя больше эту социалистическую халяву по Европе разводить. Сегодня Греция накрылась, завтра Испания… Италия без Берлускони тоже не продержится… Катастрофа.
А в России катастрофа — это реформы. С нашим-то народом… Ельцина сожрали, Гайдара сожрали, Чубайса дожевывают. Любят лишь тех, кто их палкой по заднице лупит… Мне, кстати, по популярности до Сталина далеко. Поскольку репрессий настоящих не устраивал. И не устрою. Ведь я европеец. Максимум припугнуть могу, как в деле с Pussy Riot. Да и у них все с лихвой имиджем окупится. Раньше про этих девиц никто не знал, а теперь всю жизнь оставшуюся кормиться станут со скандальной истории.
Да что я тебе рассказываю, оглянись вокруг. В интеллигенции каждый второй про народ то же самое говорит. А от меня при этом реформ требует. Я что, Жанна д’Арк? Зоя Космодемьянская? Собой должен жертвовать, чтоб какой-то профессор потом, свалив на Запад, диссертацию написал: Россия, мол, безнадежна, опять реформы провалены.
Кстати, об интеллигенции. Дима по молодости лет тут трендел что-то про модернизационный класс. Чушь это все. Ильич лучше дело понимал, когда сказал, что интеллигенция наша — говно. Может, вы Гайдару сильно помогли, собой пожертвовали? Наоборот, тут же стали гадить, говорить, что Явлинский, мол, лучше реформы провел бы, что Гайдар книжек мало прочел и на заводах не бывал.
России повезло, что Гайдар все же на реформы решился, а Ельцин при этом не понял, во что ввязывается. Теперь есть главное — рынок. И надо не борьбу хорошего с лучшим развивать, а держаться зубами за то, что есть. Поскольку для России даже сидеть на нефтяной игле лучше, чем лапу с голоду сосать. Мы ведь по своей дурости почти как Зимбабве.
Я 12 лет вас сдерживаю от того, чтобы глотки друг другу не перегрызли. И, даст Бог, еще лет 12 удержу. Для этого и на рейтинг работаю. Россию подмораживать надо, чтобы не сгнила. Я хочу четверть века мирной жизни вам дать — без гражданских войн, без революций, без избиения тех, кто чего-то добился.
Если повезет, за это время новое поколение вырастет. Которое у немцев поучится и, глядишь, работать начнет. А не повезет — значит, судьба. Опять катастрофа... Но я перед Богом чист буду. Что мог — попытался сделать.

Дмитрий ТРАВИН