Жизнь после жизни
Жители Пролетарской улицы в Шлиссельбурге не в переносном, а в самом прямом смысле слова борются за выживание. Уже не первый год. Тридцать домов признаны аварийными и непригодными для жилья. Этот приговор скреплен подписями уже не одной экспертной комиссии. Но время идет, а ничего не меняется. Дома разрушаются. А люди продолжат жить там, где, кажется, жить невозможно.
Расселить аварийные дома обещали давно
К деревянным домам-развалюхам на Пролетарской приходится пробираться через болото по узеньким мосткам. По соседству возводят новый дом. Рядом со строящейся высоткой «деревяшки» выглядят особенно убого.
Жители «негритянского квартала» (так называют сами жители эти ветхие лачуги) – в основном работники пресловутой бюджетной сферы или «сосланные» сюда погорельцы. То есть те, чьи материальные возможности не позволяют самостоятельно, без государственной помощи, решить свои жилищные проблемы.
Официально все тридцать деревянных домов на Пролетарской являются аварийными и подлежат расселению. Соответствующий документ за подписью Владимира Блохина, первого заместителя главы администрации Кировского района Ленинградской области, был подписан 11 октября этого года. Но документ у местных жителей доверия не вызывает. Ведь бумажная тяжба с чиновниками длится безрезультатно уже несколько лет.
– Что толку от этих бумажек? – возмущается местная жительница Ольга Батула. – Мы заселились сюда два года назад. Наш дом сгорел. «Посмотрите, какую хорошую квартиру вам дали», – только и успела произнести сотрудница Жилищного комитета, зайдя в квартиру, и тут же пол рухнул.
В этом гиблом месте чувствуешь себя, мягко говоря, не особенно уютно. Окружающее напоминает декорации к романам Достоевского или фильмам про войну. В некоторых местах нет даже окон – стены ходят ходуном и стекла лопаются. Поэтому оконные проемы закрыты пленкой. Во дворе лежит поленница дров. Здесь до сих пор топят печку. За сараем колонка, куда бегают за водой, – водопровода нет.
Дома строили в 50-е годы. Предполагалось, что это будет временное жилье. В основном сюда селили учителей, воспитателей, работников местного порта. Но жилье это стало для них постоянным, здесь выросли их дети и уже подрастают внуки.
Про свои приключения жители «гетто» рассказывают, срываясь на нервный смех и утирая слезы.
– У нашей соседки провалился пол в туалете, и унитаз рухнул вниз, прямо на нас, – рассказывает Юлия Пушкаренко. – Хорошо, что это случилось ночью, обошлось без жертв.
Погода в доме соответствует той, что на улице. Когда идет дождь – он идет и в домах: крыши дырявые. Приходится подставлять под эту назойливую капель тазы и ведра. Но это бы еще ничего. Страшнее то, что старая проводка предательски искрится. А если искра попадет на деревянные стены – из нее, как известно, возгорится пламя. Нередко так и случается.
– Пожар начался в шесть утра, – рассказывает Татьяна Исаева. – Только успели вывести на улицу своих четверых детей. Мы жили точно в таком же аварийном доме. После пожара нас заселили сюда. Теперь боимся, что история повторится. Мы здесь как на войне.
Кипящая по соседству с «негритянским кварталом» стройка только добавляет проблем. Воду из котлована строители откачивают на улицу, и она, смешиваясь с грязью, широко разливается, поднимаясь до самого крыльца. Кстати, когда в этом районе готовилось строительство, местная администрация обещала, что жителям квартала выделят в новом доме квартиры. Но потом про обещания забыли.
– Районная администрация давно знает про нашу Пролетарку, только что толку! Вот присыпет кого-нибудь, как в Выборге, тогда, может, засуетятся, – вздыхает местная жительница Татьяна Безсмольная.
Засуетятся ли?
К деревянным домам-развалюхам на Пролетарской приходится пробираться через болото по узеньким мосткам. По соседству возводят новый дом. Рядом со строящейся высоткой «деревяшки» выглядят особенно убого.
Жители «негритянского квартала» (так называют сами жители эти ветхие лачуги) – в основном работники пресловутой бюджетной сферы или «сосланные» сюда погорельцы. То есть те, чьи материальные возможности не позволяют самостоятельно, без государственной помощи, решить свои жилищные проблемы.
Официально все тридцать деревянных домов на Пролетарской являются аварийными и подлежат расселению. Соответствующий документ за подписью Владимира Блохина, первого заместителя главы администрации Кировского района Ленинградской области, был подписан 11 октября этого года. Но документ у местных жителей доверия не вызывает. Ведь бумажная тяжба с чиновниками длится безрезультатно уже несколько лет.
– Что толку от этих бумажек? – возмущается местная жительница Ольга Батула. – Мы заселились сюда два года назад. Наш дом сгорел. «Посмотрите, какую хорошую квартиру вам дали», – только и успела произнести сотрудница Жилищного комитета, зайдя в квартиру, и тут же пол рухнул.
В этом гиблом месте чувствуешь себя, мягко говоря, не особенно уютно. Окружающее напоминает декорации к романам Достоевского или фильмам про войну. В некоторых местах нет даже окон – стены ходят ходуном и стекла лопаются. Поэтому оконные проемы закрыты пленкой. Во дворе лежит поленница дров. Здесь до сих пор топят печку. За сараем колонка, куда бегают за водой, – водопровода нет.
Дома строили в 50-е годы. Предполагалось, что это будет временное жилье. В основном сюда селили учителей, воспитателей, работников местного порта. Но жилье это стало для них постоянным, здесь выросли их дети и уже подрастают внуки.
Про свои приключения жители «гетто» рассказывают, срываясь на нервный смех и утирая слезы.
– У нашей соседки провалился пол в туалете, и унитаз рухнул вниз, прямо на нас, – рассказывает Юлия Пушкаренко. – Хорошо, что это случилось ночью, обошлось без жертв.
Погода в доме соответствует той, что на улице. Когда идет дождь – он идет и в домах: крыши дырявые. Приходится подставлять под эту назойливую капель тазы и ведра. Но это бы еще ничего. Страшнее то, что старая проводка предательски искрится. А если искра попадет на деревянные стены – из нее, как известно, возгорится пламя. Нередко так и случается.
– Пожар начался в шесть утра, – рассказывает Татьяна Исаева. – Только успели вывести на улицу своих четверых детей. Мы жили точно в таком же аварийном доме. После пожара нас заселили сюда. Теперь боимся, что история повторится. Мы здесь как на войне.
Кипящая по соседству с «негритянским кварталом» стройка только добавляет проблем. Воду из котлована строители откачивают на улицу, и она, смешиваясь с грязью, широко разливается, поднимаясь до самого крыльца. Кстати, когда в этом районе готовилось строительство, местная администрация обещала, что жителям квартала выделят в новом доме квартиры. Но потом про обещания забыли.
– Районная администрация давно знает про нашу Пролетарку, только что толку! Вот присыпет кого-нибудь, как в Выборге, тогда, может, засуетятся, – вздыхает местная жительница Татьяна Безсмольная.
Засуетятся ли?
Ирина ПАШТЫНОВА
Фото Николая КУХАРСКОГО