Дьяволова дюжина – 2

Речь идет о задержании участников законспирированной молодежной террористической группы национал-экстремистского толка, лидерами которой названы застреленный при задержании 18 мая этого года Дмитрий Боровиков и осужденный по делу Mad Crowd в конце прошлого года Алексей Воеводин (мы подробно рассказывали об этом в предыдущем номере «НГ»). Соратники Воеводина и Боровикова начали охотно давать показания о своей причастности ко многим громким преступлениям, совершенным в городе на Неве на национальной почве. Из их показаний следует, что на счету у «боевой террористической организации» не только ряд нераскрытых преступлений, таких как убийство ученого-этнолога Николая Гиренко, корейца Ким Хен Ика, сенегальца Самбы Лампсара. Национал-боевики говорят также о своем участии в, казалось бы, уже раскрытых преступлениях, таких как нападение на табор таджикских цыган в Дачном, во время которого погибла шестилетняя девочка Нилуфар Сангбоева, нападение на таджикскую семью, когда была убита девятилетняя Хуршеда Султонова, убийство вьетнамца Ву Ань Туана…
Беда в том, что по трем последним преступлениям под суд были отданы совсем другие люди. В одном случае приговор уже вступил в законную силу, в другом, по делу о нападении на семью Султоновых, еще предстоит кассационное разбирательство в Верховном суде. А по делу об убийстве вьетнамского студента процесс с участием присяжных идет полным ходом – обвинение закончило представлять свои доказательства, и теперь за дело взялись адвокаты семнадцати подсудимых. Они тут же попытались воспользоваться случаем и обратились к суду с ходатайством об изменении своим подзащитным меры пресечения с ареста на любую, не связанную с лишением свободы, раз уж оказались преданы гласности сведения о возможном участии в убийстве совсем других людей. Суд, однако, отказал в этом, мотивируя свой отказ тем, что пока это – лишь пересуды прессы, процессуального закрепления не имеющие, так что выпускать на свободу тех, кто обвиняется в тяжком преступлении, «преждевременно». В то же время суд напомнил присяжным, что все,
что звучит за стенами зала судебных заседаний, не должно влиять на их позицию, и будущее решение должно зависеть лишь от того, что они видят и слышат в зале судебного присутствия.

Причастны ли боевики Боровикова и Воеводина к тем преступлениям, о которых они говорят, – в этом еще нужно убедиться. Хотя, как уверяют сотрудники Агентства журналистских расследований, немало знающие про эту историю, уж больно точные подробности называют задержанные, чтобы это могло быть выдумкой.
Но попробуем порассуждать. Допустим, что молодчики Боровикова-Воеводина говорят правду, и на их совести и убийство шестилетней Нилуфар Сангбоевой в Дачном, и убийство девятилетней Хуршеды Султоновой, и убийство Ву Ань Туана. И сразу возникает масса неприятных, но вполне закономерных вопросов.
Первое: как быть с теми, кого уже осудили или еще только судят за эти преступления?
Второе: как получилось, что под суд отдали невиновных?
Третье: как проводятся правоохранительными органами расследования обычных дел, если уж с такими резонансными преступлениями они сумели наломать дров?
Четвертое: понесут ли ответственность те, кто допустил такую работу правоохранительных органов?..
Что ж, если действовать по закону и исходить из того, что задача прокуратуры – не только расследовать уголовные дела и представлять гособвинение, но и следить за соблюдением законов, защищая интересы тех, в отношении кого нарушение законов допускается, даже тех, кто находится под судом или уже осужден, то, в принципе, не исключен пересмотр уже завершенных дел. «По вновь открывшимся обстоятельствам» (если, конечно, они подтвердятся) прокуратура могла бы доставить в суд воеводинско-боровиковских молодчиков и дать выслушать их признания присяжным. И если они свои признания подтвердят, то обвинение с чистой совестью может просить суд о прекращении дела в отношении нынешних подсудимых, признавая за ними право на реабилитацию.
То же самое можно сделать и по делу осужденных за нападение на семью Султоновых – кассационные представления еще не рассмотрены Верховным судом, еще можно, подкрепив дело новыми доказательствами, просить отмены уже вынесенного приговора. «Вновь открывшиеся обстоятельства» способны отменить даже вступивший в законную силу приговор по убийству шестилетней Нилуфар Сангбоевой.
Подчеркнем: это только в том случае, если то, что говорят сегодня задержанные участники «боевой террористической организации», правда.

Из всей этой истории можно сделать еще один серьезный вывод. «Невысокий», мягко говоря, уровень следствия давно уже стал общим местом в кулуарных разговорах внутри юридического сообщества, правда, на публику эти мысли выносились нечасто. Нынешняя коллизия продемонстрировала уровень компетенции правоохранительных органов, что называется, наглядно.
Если то, что говорят боевики Боровикова-Воеводина, правда и все наглые преступления – действительно дело их рук, то, выходит, в отношении людей фактически непричастных имела место грубая фальсификация доказательств. Со всеми вытекающими отсюда последствиями: уголовная ответственность для непосредственных исполнителей и позор для их руководителей, смывать который в демократических странах положено как минимум бесславной отставкой из руководящих кресел…
Но, подчеркнем еще раз, это только в том случае, если правда то, что говорят задержанные участники «боевой террористической организации».

Александр САМОЙЛОВ