Норвежский стиль
В конце минувшей недели норвежский министр иностранных дел Йонас Гар Стёре приезжал на переговоры с российским коллегой Сергеем Лавровым. Вопросов для обсуждения немало: это и продолжающиеся вот уже три десятка лет попытки разграничить зоны ответственности в Баренцевом море, и снятие запрета на ввоз в Россию норвежской рыбы (который был введен тотчас после пресловутой «траулерной войны», когда норвежской береговой охраной были задержаны российские рыболовецкие суда), и, конечно, планы совместной разработки нефтегазовых месторождений на арктическом шельфе. Нефтегазовая тема сегодня актуальна как никогда, особенно для наших двух стран. Тем более что Норвегия приглашена на петербургский саммит «Большой восьмерки» – чтобы совместно обсудить европейскую энергетическую стратегию.
Норвежский министр, в отличие от большинства своих западных коллег, поступил нетрадиционно. Он не поехал сразу в Москву, а вначале совершил небольшой вояж по российскому Северо-Западу по маршруту: Мурманск – Санкт-Петербург. Но и это еще не все. Первое, что он сделал на российской земле, еще до того как начать официальные встречи с губернаторами и министрами, встретился в северной столице с представителями гражданского общества – чтобы из их уст услышать о проблемах сегодняшней России. Так что первыми, с кем общался норвежский дипломат, были экологи, правозащитники, представители независимой прессы. В числе этой немногочисленной группы была и «Новая газета».
Возможно, здесь сыграло свою роль то обстоятельство, что работа общественных организаций знакома министру не понаслышке. Когда он еще был студентом и учился в Париже, он сам принимал участие в работе общественных правозащитных организаций. И одним из направлений деятельности была как раз защита прав человека в «социалистическом лагере». С этим было связано и первое посещение города на Неве в 1983-м. Они приезжали как туристы, но, игнорируя насыщенную культурную программу, основное внимание уделяли встречам с диссидентами. Тогда это происходило фактически подпольно. И в этом смысле изменения, которые произошли с тех пор, впечатляют. Впрочем, имеющиеся сегодня проблемы впечатляют тоже.
Но западные партнеры не намерены молчать. Они уверены: сегодня надо говорить о проблемах прав человека, свободы слова, развитии демократии в России. В советские годы это часто называли вмешательством во внутренние дела. Сейчас другое время. Об этом можно и нужно говорить. Только готова ли это услышать Россия?
Николай ДОНСКОВ
Фото ИНТЕРПРЕСС
Прямая речь
– У нас существует беспокойство относительно работы негосударственных организаций в России, это связано в первую очередь с тем российским законом об НГО, который должен вскоре вступить в силу. Хотя, честно говоря, и мы у себя дома не всегда в восторге от той деятельности, которую ведут наши же негосударственные организации. Вот хотя бы постоянные дискуссии с «Беллуной». Конечно, было бы проще и спокойнее, если бы этого не было. Но в то же время мы отлично понимаем, что без этого невозможно существование гражданского общества. И у нас не было бы таких успехов в той же экологии, если бы не работа таких организаций, как «Беллуна». И наше общество от отсутствия такой активности сильно бы проиграло. Я не уверен, что мы могли бы передать России наш норвежский опыт, у вас свои особенности, свой путь. Однако очевидно, что устойчивый рост и развитие России будут зависеть от того, как здесь развиваются демократия и гражданское общество. И мы будем постоянно об этом говорить – как на двусторонних встречах с нашими российскими коллегами, так и на всех международных форумах: в Совете Европы, в ОБСЕ, в НАТО.
– Многие сегодня упрекают Запад в том, что он недостаточно активен в переговорах с Россией. На многое закрывает глаза, слишком многое прощает России, не поднимая тем о нарушениях прав человека. Причина – энергетическая зависимость от российской нефти и газа. Запад старается не портить отношения с восточным соседом, чтобы тот чего доброго не «перекрыл кран». Отчасти это относится и к Норвегии, которая также имеет большой интерес в связи с планами совместной российско-норвежской разработки нефтегазовых месторождений на арктическом шельфе Баренцева моря.
– Да, возможно то, о чем вы говорите, в некоторых случаях справедливо. Тем более что с российской стороны мы видим готовность использовать энергетический фактор как возможность давления. Правда, к Норвегии это вряд ли относится. У наших стран уже многовековые отношения, и я уверен, у нас есть все основания для понимания. Мы можем и должны поднимать любые вопросы. И Россия должна знать нашу позицию: мы будем говорить о демократии, свободе слова, правах человека в России. И это не должно кого-то удивлять. Скорее должно удивлять, если мы будем молчать. Мне кажется, российские власти знают эту нашу позицию. В ноябре 2005 г. я подписал с российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым договор о принципах работы наших МИДов. И там имеется отдельный пункт о правах человека... Конечно, мы не должны учить других. Но мы можем и должны высказывать свою позицию, вместе обсуждать проблемы.