Опека пуще неволи
«Я отдаю себе отчет в том, что вы едва ли мне поверите – настолько все происходящее дико и неправдоподобно», – говорилось в пришедшем на адрес редакции письме. История и впрямь дикая. Мало сказать. Росла гора откопированных документов, на рабочем столе компьютера уже не умещались новые файлы, и чем дальше – тем больше хотелось попросить коллегу: «ущипни»... И все же о чем речь? Одни эксперты уверены, что это исключительный случай, другие – что индикатор состояния системы и ее порождение. Впрочем, судите сами.
Дочку оторвали от матери – непьющей, не лишенной родительских прав. И упекли в интернат для душевнобольных, несмотря на отчаянные мамины протесты... Кто ломает судьбы: семья или система?
Корни этой коллизии уходят в глубь десятилетий. Благополучная, казалось бы, интеллигентная питерская семья; жить да добра наживать, но у молодой женщины, Ларисы Ярцевой*, не сложились отношения ни с собственной матерью Минной Борисовной, ни впоследствии с дочерью, Светланой. Что ж, печально, однако бывает – сплошь и рядом. Ссоры, примирения, опять ссоры, размен жилплощади... Девочка Света 1987 года рождения кочевала от мамы, с проспекта Маршала Казакова (где они обе прописаны) к бабушке Минне на Среднеохтинский и обратно.
Лара бережно хранит справки из той школы, где чадо училось при матери, и из той – где при бабушке. В первом случае говорится, что «девочка всегда была хорошо накормлена, чисто вымыта, аккуратно одета и причесана; уроки сделаны и проконтролированы мамой; мама активно участвовала в работе родительского комитета; других родственников в школе не было». А в образовательном учреждении по месту жительства бабушки Света Ярцева** «часто пропускала занятия по неуважительной причине; приходила неаккуратной, неопрятной, часто неумытой, с растрепанными волосами; училась с неохотой; бабушка не могла приходить в школу, а от посещений и работы с ребенком на дому отказывалась, в дом не пускала». Примечательно, что самой Минне Борисовне та же школа № 140 Красногвардейского района выдала бумагу, в которой сказано: «...бабушка постоянно помогает сложной девочке, появляется в школе регулярно...» Где же вам верить, господа педагоги? Вы бы уж что-то одно, ей-богу!..
Находясь все время меж двух огней, в двух параллельных реальностях, и взрослый-то сойдет с катушек. Душевное здоровье Светланы год от года ухудшалось. В 16 лет девушка надолго попадает в психиатрическую больницу.
Как раз к тому времени Светина бабушка неожиданно для многих эмигрировала в Израиль. Распоряжаться своей недвижимостью на Среднеохтинском проспекте доверила не родственникам, а, по оценке Ларисы Ярцевой, «человеку совершенно постороннему». Само доверенное лицо, Валентина Николаевна Левина, – дама, обремененная большим семейством, только что приехавшая в Питер из Петропавловска-Камчатского, где она жила в течение 30 лет, – называет себя подругой Минны Борисовны (видно, дальние расстояния и 22-летняя разница в возрасте – дружбе не помеха). Но, так или иначе, гораздо важнее, каким образом новые обстоятельства отразились на несовершеннолетней Светлане.
– Левина и ее знакомые якобы по просьбе моей матери начинают «заодно» присматривать и за Светой, – рассказывает Лариса. – Пользуясь нашими проблемами и Светиной болезнью, они настраивают девочку против меня... Дочь становится неуправляемой, срывается, убегает из дома... Ей запрещают общаться со мной. Я боролась как могла, уговаривала, всюду писала...
По версии Левиной, Светлана просто не хотела жить со своей мамой.
Увы, «добрые дяди и тети» озабочены судьбой девушки лишь на словах. Болтаясь по улицам, ночуя то тут, то там, Света обретает специфический опыт. С начала 2001 года в 22-й отдел милиции Красногвардейского РУВД регулярно поступают жалобы от соседей о том, что в квартире дома на Среднеохтинском проспекте (та самая квартира Светиной бабушки, находящаяся в распоряжении Валентины Левиной), устроен притон. «При неоднократном посещении данного адреса... всюду беспорядок, грязь. Гр-ка Ярцева Светлана Яковлевна проживала в антисанитарных условиях, за собой не ухаживала, продуктов в квартире не было. На руках у Ярцевой С. Я. обнаружены следы инъекций», – говорится в одной из многочисленных справок правоохранительных органов. А как свидетельствуют соседи, «несовершеннолетние подростки в наркотическом опьянении лежали на лестничной площадке... мы боялись входить в собственный подъезд».
Свету снова госпитализируют. Дальше – больше...
В июле 2002 года суд признает Светлану Ярцеву недееспособной. Опекать девушку назначается ее мама.
Об этом периоде жизни Ярцевых свидетельствует справка из 82-го отдела милиции Красносельского района: «...неоднократно посещался адрес: М. Казакова <...> (квартира, принадлежащая Ларисе и Свете. – Авт.), где проживают гр. Ярцевы, мать и дочь. Дочь состоит на учете в ПНД, мать являлась опекуном. Девушке была предоставлена отдельная комната. Условия для проживания нормальные. <...> При посещении квартиры Ярцева С. Я. никаких жалоб в адрес матери не высказывала, отношения с матерью, со слов дочери, были нормальные. По поводу Ярцевой Л. Н. 82-й отдел милиции никакими компрометирующими сведениями не располагает».
Тут даже не знаешь, какой из тезисов процитированного опуса, с подписью и печатью, вызывает большее недоумение. Представьте: ведь именно тогда, во второй половине 2002-го, Светлана при активном содействии Валентины Левиной обращается в милицию – не куда-нибудь, а именно в этот отдел – с просьбой... защитить ее от матери, которая-де не выполняет своих опекунских обязанностей и пытается сплавить дочку в психоневрологический интернат. И это называется «нормой»?..
Бумаги направлены в прокуратуру. И вскоре, в декабре того же года, опекунским советом муниципального округа № 37 Красносельского района мать Светланы была «освобождена», как сказано в документах, от опекунства над дочерью. Ее место занимает Левина. Торжествующие Света и «тетя Валя», обнявшись, выходят из зала, оставляя Ларису рыдать в одиночестве. Хеппи-энд...
Стоп. Вот так просто? Выходит, довольно желания потенциальной опекунши, «да» недееспособной девочки – и одним росчерком муниципального пера судьбоносное решение претворяется в жизнь?
А вдруг да претендент на опекунство имеет свои корыстные мотивы? Или – вообще асоциальная личность? Неужто бесконечные жалобы по поводу сборищ наркоманов и потасовок в Красногвардейском районе – в квартире, за которую «отвечала» Левина, – не послужили основанием для отвода ее кандидатуры?
Меж тем со вступлением Левиной в статус опекуна беспредел на Среднеохтинском продолжался. «В результате проверки было установлено, что в квартире находилась запертая за железной дверью с наружной стороны гр. Ярцева Светлана, – говорится в очередном милицейском отчете. – Ее заперла опекун Левина Валентина Николаевна, которая не выпускала ее из квартиры, приносила раз в неделю продукты... Ярцева стучала в дверь, плакала... Данные обстоятельства подтверждаются взятыми объяснениями соседей (список фамилий, адресов)».
И как на это отреагировали органы опеки и попечительства, обязанные контролировать процесс? Да никак.
В мае 2003 года Света с Валентиной Левиной улетают в Израиль. Характерная деталь: как выяснилось позднее, еще в сентябре 2002-го на имя Светланы Ярцевой был оформлен загранпаспорт.
– Этим занималась я, – признается сейчас Валентина Николаевна (подчеркнем: на тот момент – абсолютно постороннее лицо). – Паспорт сделали через турфирму, якобы для краткой поездки.
Оставим в стороне резоны; но каким образом удалось оформить и получить столь серьезный документ за спиной матери, которая на тот момент была единственным законным представителем недееспособной дочки?
Правда, в итоге Левина так и не воспользовалась «туристским» вариантом выезда, предпочла обивать пороги канцелярий и израильского представительства. А могла бы. Интересно, сколько «проблемных» граждан пересекает российскую границу под видом туристов по своей или не своей воле?
Прояснить данный вопрос так и не удалось.
Как не удалось тогда Ларисе Ярцевой, сколько та ни пыталась, помешать «вывозу» дочери.
Опустим, дабы не утомлять читателя, израильские приключения Светланы, скажем только, что на своей исторической родине девочка не прижилась. В сентябре 2004-го она возвращается на берега Невы.
К тому времени Левина, вернувшаяся в Петербург еще в 2003-м, давно сложила с себя опекунские полномочия. При этом все попытки матери снова стать Светиным опекуном успехом не увенчались – считается, что Лариса плохо влияет на дочь. И забота о недееспособной девушке, по закону, легла на плечи красносельских муниципалов.
О том, как эта забота осуществлялась, свидетельствуют новые петиции жильцов дома по Среднеохтинскому проспекту, где опять поселилась Света. По словам соседей, квартира вновь превращена в притон. «...В марте 2005 года у Ярцевой была попытка самоубийства. Она включила газ и пыталась таким образом покончить с собой, но и весь наш дом мог взлететь на воздух. <...> Неоднократные обращения в милицию и районную прокуратуру никакого результата не дают, – пишут граждане прокурору Петербурга. – Никаких мер ни к опекунам, которые должны следить и отвечать за опекаемую ими, а также никаких мер, направленных на прекращение всего этого безобразия, предпринято не было. Просим призвать лиц, создавших эту ситуацию, к ответственности».
Ради экономии места не будем цитировать «Акт обследования жилищно-бытовых условий» Светланы – пространную бумагу, составленную коллегами красносельских муниципалов, представителями администрации МО «Большая Охта» (по месту нахождения злополучной квартиры). Корпоративная солидарность, как видно, здесь не сработала. Поверьте, содержание документа впечатляет: у больной девушки нет одежды, нет еды, она не получает пенсию, жить ей не на что...
Наказан за «эту ситуацию» никто не был. Как и за то, что до лета 2005-го недееспособная гражданка РФ не имела паспорта. Вопиющее вроде бы нарушение законодательства! Руководитель отдела опеки и попечительства муниципального совета 37-го округа Надежда Романова разводит руками: мол, как-то упустили...
Сейчас Светлане назначен новый опекун – дама 1937 года рождения, инвалид Майя Монастырская. Еще одна подруга Светиной бабушки, которую (подругу) Лариса Ярцева считает еще одним «подставным лицом». Матери в ее требованиях опеки над дочерью в очередной раз дали от ворот поворот. Сама девушка с осени и буквально до последнего времени находилась в стационаре при ПНД № 7 в Адмиралтейском районе. – К ней применяются сильнейшие психотропные препараты, – говорит Лариса Натановна, – и из красивой 23-летней девушки она на глазах стремительно превращается в обрюзгшего, отекшего человека с признаками слоновой болезни – а в перспективе вообще в растение... На все мои мольбы прекратить калечить мою дочь мне отвечают, что формально я ей никто...
Но больница – полбеды. Пока готовился этот материал, произошло, возможно, непоправимое. Мы надеялись успеть, но... Несколько дней назад Лариса позвонила в редакцию и, рыдая, сообщила: «Свету только что отправили в психоневрологический интернат».
Опекуны сочли, что «так будет лучше». Кому?
Мать Светланы уверена, что во всем виноват жилищный вопрос. Ведь принадлежащая Свете половина квартиры на проспекте Маршала Казакова и, возможно, квартира на Среднеохтинском, которую бабушка Минна, по одной из версий, завещала внучке, при таком раскладе переходят в распоряжение ПНИ. Но, во-первых, воспользоваться этой площадью кому-либо в своих целях будет весьма затруднительно – все-таки отчуждение имущества опекаемых обставлено целым рядом препятствий. А главное, едва ли можно предположить, что ради половины далеко не престижной «двушки» в Красносельском районе и «однушки» в охтинской хрущобе (которая еще достанется или нет – бабушка надвое сказала) затеян гигантский разветвленный заговор, с участием десятков людей, воплощаемый годами в разных частях света.
И упаси нас бог обелять Ларису Ярцеву, выставляя ее невинной жертвой, – думается, все хороши. Бесконечные кляузы, тяжбы, война компроматов... Достаточно того, что тогда, в 2002-м, сама мамаша инициировала признание дочери недееспособной. Сегодня она клянется, что это был единственный способ удержать чадо в узде...
Поди разбери, какие мотивы движут отстраненной родительницей – любовь, жажда самоутверждения? Или стремление любой ценой не упустить жилплощадь?..
По правде говоря, нас во всей этой истории волнует судьба Светланы. Теперь, когда за девушкой захлопнулась дверь интерната, ее шансы когда-нибудь выйти оттуда тают с каждым днем с катастрофической скоростью.
Неужели нет других вариантов? Ведь в такие заведения попадают либо люди вовсе безнадежные в плане умственной и душевной полноценности, либо те, у кого «на воле» совсем никого не осталось. А у Светы есть и мама – пусть «плохая, злая», и папа (который от дочери отстранился, и все же), – оба не лишенные родительских прав, оба живут в Петербурге. И разве не для того, чтобы спасти девочку от интерната, куда ее якобы собиралась поместить мать, Ларису Ярцеву лишили в свое время опекунства над дочерью? Мало того – как ни парадоксально – оказывается, те же самые органы опеки буквально вчера изо всех сил пытались добиться... признания Ярцевой С. Я. дееспособной. А поскольку не вышло, развернулись на 180 градусов. И теперь утверждают, что подопечной одна дорога – в ПНИ. Просто оторопь берет... Едва ли мы ошибемся, сделав вывод, что цель у опекунов одна: по-любому стряхнуть с себя изрядно надоевшую обузу. Хотя не исключено, что куда больше они хотят избавиться от «мамы Ларисы» с ее тоннами исков и жалоб во все инстанции. Кстати, за три последних года Ярцева-старшая, требуя вернуть ей опекунство над дочкой, проиграла все суды, от районного до Верховного.
Скажете: «частный случай»? Разве что особенно выпуклый. В многомиллионном мегаполисе, по самым приблизительным подсчетам, порядка 100 тысяч человек имеют заболевания психики. Еще больше людей находится в пограничном состоянии. Так что проблемы, аналогичные Светиным, в любой момент могут коснуться наших друзей, родных... любого из нас. И где прикажете искать справедливость? Система-то, как видно из этой истории, шибко сбоит. * Имя и фамилия героини по ее просьбе изменены. ** Фамилия изменена.
Корни этой коллизии уходят в глубь десятилетий. Благополучная, казалось бы, интеллигентная питерская семья; жить да добра наживать, но у молодой женщины, Ларисы Ярцевой*, не сложились отношения ни с собственной матерью Минной Борисовной, ни впоследствии с дочерью, Светланой. Что ж, печально, однако бывает – сплошь и рядом. Ссоры, примирения, опять ссоры, размен жилплощади... Девочка Света 1987 года рождения кочевала от мамы, с проспекта Маршала Казакова (где они обе прописаны) к бабушке Минне на Среднеохтинский и обратно.
Лара бережно хранит справки из той школы, где чадо училось при матери, и из той – где при бабушке. В первом случае говорится, что «девочка всегда была хорошо накормлена, чисто вымыта, аккуратно одета и причесана; уроки сделаны и проконтролированы мамой; мама активно участвовала в работе родительского комитета; других родственников в школе не было». А в образовательном учреждении по месту жительства бабушки Света Ярцева** «часто пропускала занятия по неуважительной причине; приходила неаккуратной, неопрятной, часто неумытой, с растрепанными волосами; училась с неохотой; бабушка не могла приходить в школу, а от посещений и работы с ребенком на дому отказывалась, в дом не пускала». Примечательно, что самой Минне Борисовне та же школа № 140 Красногвардейского района выдала бумагу, в которой сказано: «...бабушка постоянно помогает сложной девочке, появляется в школе регулярно...» Где же вам верить, господа педагоги? Вы бы уж что-то одно, ей-богу!..
Находясь все время меж двух огней, в двух параллельных реальностях, и взрослый-то сойдет с катушек. Душевное здоровье Светланы год от года ухудшалось. В 16 лет девушка надолго попадает в психиатрическую больницу.
Как раз к тому времени Светина бабушка неожиданно для многих эмигрировала в Израиль. Распоряжаться своей недвижимостью на Среднеохтинском проспекте доверила не родственникам, а, по оценке Ларисы Ярцевой, «человеку совершенно постороннему». Само доверенное лицо, Валентина Николаевна Левина, – дама, обремененная большим семейством, только что приехавшая в Питер из Петропавловска-Камчатского, где она жила в течение 30 лет, – называет себя подругой Минны Борисовны (видно, дальние расстояния и 22-летняя разница в возрасте – дружбе не помеха). Но, так или иначе, гораздо важнее, каким образом новые обстоятельства отразились на несовершеннолетней Светлане.
– Левина и ее знакомые якобы по просьбе моей матери начинают «заодно» присматривать и за Светой, – рассказывает Лариса. – Пользуясь нашими проблемами и Светиной болезнью, они настраивают девочку против меня... Дочь становится неуправляемой, срывается, убегает из дома... Ей запрещают общаться со мной. Я боролась как могла, уговаривала, всюду писала...
По версии Левиной, Светлана просто не хотела жить со своей мамой.
Увы, «добрые дяди и тети» озабочены судьбой девушки лишь на словах. Болтаясь по улицам, ночуя то тут, то там, Света обретает специфический опыт. С начала 2001 года в 22-й отдел милиции Красногвардейского РУВД регулярно поступают жалобы от соседей о том, что в квартире дома на Среднеохтинском проспекте (та самая квартира Светиной бабушки, находящаяся в распоряжении Валентины Левиной), устроен притон. «При неоднократном посещении данного адреса... всюду беспорядок, грязь. Гр-ка Ярцева Светлана Яковлевна проживала в антисанитарных условиях, за собой не ухаживала, продуктов в квартире не было. На руках у Ярцевой С. Я. обнаружены следы инъекций», – говорится в одной из многочисленных справок правоохранительных органов. А как свидетельствуют соседи, «несовершеннолетние подростки в наркотическом опьянении лежали на лестничной площадке... мы боялись входить в собственный подъезд».
Свету снова госпитализируют. Дальше – больше...
В июле 2002 года суд признает Светлану Ярцеву недееспособной. Опекать девушку назначается ее мама.
Об этом периоде жизни Ярцевых свидетельствует справка из 82-го отдела милиции Красносельского района: «...неоднократно посещался адрес: М. Казакова <...> (квартира, принадлежащая Ларисе и Свете. – Авт.), где проживают гр. Ярцевы, мать и дочь. Дочь состоит на учете в ПНД, мать являлась опекуном. Девушке была предоставлена отдельная комната. Условия для проживания нормальные. <...> При посещении квартиры Ярцева С. Я. никаких жалоб в адрес матери не высказывала, отношения с матерью, со слов дочери, были нормальные. По поводу Ярцевой Л. Н. 82-й отдел милиции никакими компрометирующими сведениями не располагает».
Тут даже не знаешь, какой из тезисов процитированного опуса, с подписью и печатью, вызывает большее недоумение. Представьте: ведь именно тогда, во второй половине 2002-го, Светлана при активном содействии Валентины Левиной обращается в милицию – не куда-нибудь, а именно в этот отдел – с просьбой... защитить ее от матери, которая-де не выполняет своих опекунских обязанностей и пытается сплавить дочку в психоневрологический интернат. И это называется «нормой»?..
Бумаги направлены в прокуратуру. И вскоре, в декабре того же года, опекунским советом муниципального округа № 37 Красносельского района мать Светланы была «освобождена», как сказано в документах, от опекунства над дочерью. Ее место занимает Левина. Торжествующие Света и «тетя Валя», обнявшись, выходят из зала, оставляя Ларису рыдать в одиночестве. Хеппи-энд...
Стоп. Вот так просто? Выходит, довольно желания потенциальной опекунши, «да» недееспособной девочки – и одним росчерком муниципального пера судьбоносное решение претворяется в жизнь?
А вдруг да претендент на опекунство имеет свои корыстные мотивы? Или – вообще асоциальная личность? Неужто бесконечные жалобы по поводу сборищ наркоманов и потасовок в Красногвардейском районе – в квартире, за которую «отвечала» Левина, – не послужили основанием для отвода ее кандидатуры?
Меж тем со вступлением Левиной в статус опекуна беспредел на Среднеохтинском продолжался. «В результате проверки было установлено, что в квартире находилась запертая за железной дверью с наружной стороны гр. Ярцева Светлана, – говорится в очередном милицейском отчете. – Ее заперла опекун Левина Валентина Николаевна, которая не выпускала ее из квартиры, приносила раз в неделю продукты... Ярцева стучала в дверь, плакала... Данные обстоятельства подтверждаются взятыми объяснениями соседей (список фамилий, адресов)».
И как на это отреагировали органы опеки и попечительства, обязанные контролировать процесс? Да никак.
В мае 2003 года Света с Валентиной Левиной улетают в Израиль. Характерная деталь: как выяснилось позднее, еще в сентябре 2002-го на имя Светланы Ярцевой был оформлен загранпаспорт.
– Этим занималась я, – признается сейчас Валентина Николаевна (подчеркнем: на тот момент – абсолютно постороннее лицо). – Паспорт сделали через турфирму, якобы для краткой поездки.
Оставим в стороне резоны; но каким образом удалось оформить и получить столь серьезный документ за спиной матери, которая на тот момент была единственным законным представителем недееспособной дочки?
Правда, в итоге Левина так и не воспользовалась «туристским» вариантом выезда, предпочла обивать пороги канцелярий и израильского представительства. А могла бы. Интересно, сколько «проблемных» граждан пересекает российскую границу под видом туристов по своей или не своей воле?
Прояснить данный вопрос так и не удалось.
Как не удалось тогда Ларисе Ярцевой, сколько та ни пыталась, помешать «вывозу» дочери.
Опустим, дабы не утомлять читателя, израильские приключения Светланы, скажем только, что на своей исторической родине девочка не прижилась. В сентябре 2004-го она возвращается на берега Невы.
К тому времени Левина, вернувшаяся в Петербург еще в 2003-м, давно сложила с себя опекунские полномочия. При этом все попытки матери снова стать Светиным опекуном успехом не увенчались – считается, что Лариса плохо влияет на дочь. И забота о недееспособной девушке, по закону, легла на плечи красносельских муниципалов.
О том, как эта забота осуществлялась, свидетельствуют новые петиции жильцов дома по Среднеохтинскому проспекту, где опять поселилась Света. По словам соседей, квартира вновь превращена в притон. «...В марте 2005 года у Ярцевой была попытка самоубийства. Она включила газ и пыталась таким образом покончить с собой, но и весь наш дом мог взлететь на воздух. <...> Неоднократные обращения в милицию и районную прокуратуру никакого результата не дают, – пишут граждане прокурору Петербурга. – Никаких мер ни к опекунам, которые должны следить и отвечать за опекаемую ими, а также никаких мер, направленных на прекращение всего этого безобразия, предпринято не было. Просим призвать лиц, создавших эту ситуацию, к ответственности».
Ради экономии места не будем цитировать «Акт обследования жилищно-бытовых условий» Светланы – пространную бумагу, составленную коллегами красносельских муниципалов, представителями администрации МО «Большая Охта» (по месту нахождения злополучной квартиры). Корпоративная солидарность, как видно, здесь не сработала. Поверьте, содержание документа впечатляет: у больной девушки нет одежды, нет еды, она не получает пенсию, жить ей не на что...
Наказан за «эту ситуацию» никто не был. Как и за то, что до лета 2005-го недееспособная гражданка РФ не имела паспорта. Вопиющее вроде бы нарушение законодательства! Руководитель отдела опеки и попечительства муниципального совета 37-го округа Надежда Романова разводит руками: мол, как-то упустили...
Сейчас Светлане назначен новый опекун – дама 1937 года рождения, инвалид Майя Монастырская. Еще одна подруга Светиной бабушки, которую (подругу) Лариса Ярцева считает еще одним «подставным лицом». Матери в ее требованиях опеки над дочерью в очередной раз дали от ворот поворот. Сама девушка с осени и буквально до последнего времени находилась в стационаре при ПНД № 7 в Адмиралтейском районе. – К ней применяются сильнейшие психотропные препараты, – говорит Лариса Натановна, – и из красивой 23-летней девушки она на глазах стремительно превращается в обрюзгшего, отекшего человека с признаками слоновой болезни – а в перспективе вообще в растение... На все мои мольбы прекратить калечить мою дочь мне отвечают, что формально я ей никто...
Но больница – полбеды. Пока готовился этот материал, произошло, возможно, непоправимое. Мы надеялись успеть, но... Несколько дней назад Лариса позвонила в редакцию и, рыдая, сообщила: «Свету только что отправили в психоневрологический интернат».
Опекуны сочли, что «так будет лучше». Кому?
Мать Светланы уверена, что во всем виноват жилищный вопрос. Ведь принадлежащая Свете половина квартиры на проспекте Маршала Казакова и, возможно, квартира на Среднеохтинском, которую бабушка Минна, по одной из версий, завещала внучке, при таком раскладе переходят в распоряжение ПНИ. Но, во-первых, воспользоваться этой площадью кому-либо в своих целях будет весьма затруднительно – все-таки отчуждение имущества опекаемых обставлено целым рядом препятствий. А главное, едва ли можно предположить, что ради половины далеко не престижной «двушки» в Красносельском районе и «однушки» в охтинской хрущобе (которая еще достанется или нет – бабушка надвое сказала) затеян гигантский разветвленный заговор, с участием десятков людей, воплощаемый годами в разных частях света.
И упаси нас бог обелять Ларису Ярцеву, выставляя ее невинной жертвой, – думается, все хороши. Бесконечные кляузы, тяжбы, война компроматов... Достаточно того, что тогда, в 2002-м, сама мамаша инициировала признание дочери недееспособной. Сегодня она клянется, что это был единственный способ удержать чадо в узде...
Поди разбери, какие мотивы движут отстраненной родительницей – любовь, жажда самоутверждения? Или стремление любой ценой не упустить жилплощадь?..
По правде говоря, нас во всей этой истории волнует судьба Светланы. Теперь, когда за девушкой захлопнулась дверь интерната, ее шансы когда-нибудь выйти оттуда тают с каждым днем с катастрофической скоростью.
Неужели нет других вариантов? Ведь в такие заведения попадают либо люди вовсе безнадежные в плане умственной и душевной полноценности, либо те, у кого «на воле» совсем никого не осталось. А у Светы есть и мама – пусть «плохая, злая», и папа (который от дочери отстранился, и все же), – оба не лишенные родительских прав, оба живут в Петербурге. И разве не для того, чтобы спасти девочку от интерната, куда ее якобы собиралась поместить мать, Ларису Ярцеву лишили в свое время опекунства над дочерью? Мало того – как ни парадоксально – оказывается, те же самые органы опеки буквально вчера изо всех сил пытались добиться... признания Ярцевой С. Я. дееспособной. А поскольку не вышло, развернулись на 180 градусов. И теперь утверждают, что подопечной одна дорога – в ПНИ. Просто оторопь берет... Едва ли мы ошибемся, сделав вывод, что цель у опекунов одна: по-любому стряхнуть с себя изрядно надоевшую обузу. Хотя не исключено, что куда больше они хотят избавиться от «мамы Ларисы» с ее тоннами исков и жалоб во все инстанции. Кстати, за три последних года Ярцева-старшая, требуя вернуть ей опекунство над дочкой, проиграла все суды, от районного до Верховного.
Скажете: «частный случай»? Разве что особенно выпуклый. В многомиллионном мегаполисе, по самым приблизительным подсчетам, порядка 100 тысяч человек имеют заболевания психики. Еще больше людей находится в пограничном состоянии. Так что проблемы, аналогичные Светиным, в любой момент могут коснуться наших друзей, родных... любого из нас. И где прикажете искать справедливость? Система-то, как видно из этой истории, шибко сбоит. * Имя и фамилия героини по ее просьбе изменены. ** Фамилия изменена.
Валерия СТРЕЛЬНИКОВА, Дмитрий ПОЛЯНСКИЙ
Фото Александр БАНЬКОВ