Откуда Путину ждать неприятностей
Путинский режим — это разновидность авторитарного режима, в котором обладающий харизмой вождь стремится опираться не на элиту и, соответственно, не на взаимно обязывающие договоренности с различными ее частями, а непосредственно на широкие народные массы.
Путинский режим отрицает демократию, однако при нем нет товарных дефицитов и железного занавеса. Положа руку на сердце, надо признать, что это важнее, чем авторитаризм. Путинский режим выглядит отнюдь не худшим вариантом для тех, кто помнит, как жизнь была устроена в СССР.
В общем, элита терпит нынешний режим, однако защищать его в случае острого социального кризиса не станет.
Богатые и политически успешные люди, если все начнет рушиться, уедут на Запад. Все разговоры о патриотизме, о великой России и о значении национального лидера будут забыты моментально.
Креативный класс не столь богат, чтобы в массовом порядке эмигрировать, хотя некоторые к этому средству прибегают уже сейчас (как, например, Сергей Гуриев).
Интеллектуалы в случае кризиса попытаются содействовать мягкой демократизации режима. Однако эти люди гораздо больше опасаются коммунистических и националистических радикалов, чем путинского режима. А поскольку радикалы играют заметную роль в протестном движении, креативный класс быстро испугается перемен.
Впрочем, это относится только к представителям старшего поколения — тем, которые хорошо помнят СССР. Люди помоложе — те, кому от 30 до 40 лет — гораздо жестче относятся к Путину, поскольку видят его недостатки, но не обращают внимания на те достоинства, которые делают путинский режим предпочтительнее, чем старый советский. Скорее всего, именно представители креативного класса из поколения Навального рано или поздно трансформируют нынешнюю политическую систему в демократию западного типа.
Что касается широких народных масс, то они в наибольшей степени остаются опорой путинского режима. Они плохо представляют себе масштабы нынешней коррупции и сильно переоценивают личную роль Путина в том росте реальных доходов, который имел место в 2000–2008 гг. Однако по мере того, как возникает разрыв между ожиданиями этих людей и возможностями государства продолжать повышать реальные доходы, возникает и разочарование в Путине.
Разочаровавшихся, в свою очередь, можно разделить на две большие группы. Одна теряет всякий интерес к политике. Эти люди либо перестают ходить на выборы, либо продолжают голосовать за Путина, поскольку в России перекрыты пути для выдвижения любым ярким альтернативным лидерам. Формально Кремль еще какое-то время сможет за счет этих людей и за счет фальсификации результатов выборов имитировать массовую поддержку народом Путина. Но характер этой поддержки далек от недавней идиллии.
Вторая большая группа людей, разочаровавшихся в Путине, быстро воспринимает радикальную идеологию, особенно националистического толка. Националисты станут опорой радикальных партий, которые могут быстро усилиться в случае обострения экономических проблем и возникновения социального кризиса, выводящего на улицы миллионы людей. Причем не умеренных, а тех, для кого при развале экономики остро встанет вопрос физического выживания.
Таким образом, получается, что в элитах по-настоящему сильными противниками Путина станут лишь интеллектуалы относительно молодого возраста. В массах — радикалы, ищущие жесткого альтернативного вождя. Если сильнее окажется первая группа, общество сможет демократизироваться. Если вторая — возникнет опасность нового витка авторитаризма.