Не всякое дерево доживет до заповедника
Спрос на охраняемую природу превышает предложение.
Владимир Путин заявил, что к 2024 году в стране будет создано не менее 23 новых особо охраняемых природных территории (ООПТ). По его словам, в последнее время выросла численность краснокнижных животных — амурского тигра, переднеазиатского и дальневосточного леопардов, снежного барса, сайгака, белого медведя, зубра. Безусловно, это хорошие новости. Но некоторые уточнения следует сделать.
23 новых ООПТ федерального значения к 2024 году (точнее, 9, потому что 14 уже созданы) — цифры прекрасные, но они вовсе не значат, что на карте РФ появятся новые зеленые пятна. Просто уже имеющиеся земли получат охранный статус. Безусловно, это повод для радости, но, что называется, «потрогать руками» эту радость граждане вряд ли смогут. Заповедники и национальные парки обычно находятся вдали от городов, и немногие из нас когда-либо увидят их своими глазами. Тем более что главная категория федеральной ООПТ — заповедник — по определению предполагает закрытость от граждан.
Большая часть населения РФ живет именно в городах. И кроме гордости, что где-то создан уникальный заповедник, людям хочется иметь вблизи обычные парки и леса, куда можно просто выехать погулять. Для этого существуют ООПТ регионального значения — заказники, природные парки и памятники природы. Охранный статус там не такой жесткий, как в заповедниках: туда можно проходить пешком (в идеале въезд на автомобилях должен быть запрещен, но из-за слабого контроля это часто нарушается), там можно купаться и иногда даже жечь костры в специально отведенных местах.
Основной смысл их создания — мораторий на застройку, которая в окрестностях мегаполисов главный враг природы.
Потребность в таких «гуманитарных» ООПТ вокруг Петербурга исключительно высока. В ближайших к городу заказниках «Линдуловская роща» (Ленинградская область), «Западный Котлин» (Кронштадтский район), «Сестрорецкое болото», «Озеро Щучье», «Комаровский берег» (Курортный район) и других народу не меньше, чем в Павловском парке. Но создание новых охраняемых природных территорий сильно отстает от скорости застройки «неохраняемых».
«Процесс создания новых ООПТ вокруг Петербурга идет катастрофически медленно, — говорит Анастасия Филиппова, руководитель программ общественной природоохранной организации «Новый экологический проект», которая регулярно проводит мониторинг существующих и планируемых ООПТ. — Для сравнения: в Московской области (она сопоставима с Ленинградской по инвестиционной привлекательности и интенсивности хозяйственного использования. — Прим. ред.) только за прошлый год было создано четыре новых ООПТ. В Ленинградской области планируемая доля ООПТ от общей площади региона составляет 14%, в Подмосковье — 20%. Притом что Ленинградская область почти в два раза больше.
Нельзя сказать, что в Ленинградской области не делается вообще ничего: в планах создание 96 будущих ООПТ. Если все они появятся к 2035 году, то вместе с существующими их будет уже 153. Но много ли планируемых ООПТ доживут до дня создания? Ведь пока охранный статус территории не придан, она никак не защищена. Более того, почти весь лесной фонд региона, включая ООПТ, с 2008 года находится в лесозаготовительной аренде. Это не позволяет установить резервирование земель для будущих ООПТ, что было бы логично. Конечно,
аренда не означает, что лесорубам позволяют сплошь и рядом заготавливать лес в действующих заказниках. Но вот в заказниках планируемых — запросто!
И может статься, что через несколько лет охранять будет уже нечего.
Так, в этом году было фактически уничтожено местообитание орхидеи калипсо луковичной (Красная книга РФ), которая росла только на территории планируемого заказника «Ижорские ельники». Это не просто редкий вид — редчайший. Все остальные местонахождения этого вида исчезли более 100 лет назад за исключением одного экземпляра, наблюдавшегося в 2005 году в Тихвинском районе.
Калипсо луковичная. Фото: wikipedia.org
Что же тормозит превращение обычного леса в охраняемый? По закону сначала нужно подготовить материалы комплексного экологического обследования (МКЭО) территории. Десятки зоологов, ботаников, гидрологов, геологов и представителей других специальностей проводят обследования и пишут заключения, а потом… толстые папки с материалами ложатся на полки Комитета по природным ресурсам и ждут своего часа. Сколько ждут? К примеру, в 2013–2016 гг. по госзаказу были оплачены обследования не менее чем 19 планируемым ООПТ, а создано лишь две. Сейчас многие из этих обследований уже устарели, нужно начинать все сначала. То есть потеряно не только время, но и бюджетные деньги».
Анна Доронина — кандидат биологических наук, ботаник. Участвовала в подготовке МКЭО для нескольких десятков охраняемых территорий в разных регионах. Она тоже уверена, что создание ООПТ — процесс небыстрый.
«После МКЭО и необходимых согласований нужно размежевать и поставить территорию на кадастровый учет, а это долго и дорого, — рассказывает она. — Пока утрясутся все имущественные вопросы, устареют сведения по территориальному планированию, а нередко и биологические данные. Получается замкнутый круг. Не исключено и противодействие лесопромышленного лобби. В частности, для некоторых кварталов, входящих в состав планируемой ООПТ «Ящера — Лемовжа», арендатор лесного фонда в 2019 году пытался заказать у биологов обоснование возможности проведения там рубок, хотя у нас уже были подготовлены и приняты материалы о природоохранной ценности этих кварталов. Еще печальнее, что за сравнительно небольшие деньги найдутся биологи, которые напишут заключение о неценности территории, которая еще недавно была признана ценной их же коллегами…
Иногда, как ни странно, против ООПТ выступают местные жители.
Например, в 2018 году мы были на общественных слушаниях по созданию ООПТ «Ямницкая чисть» в Бокситогорском районе, которую обследовали еще в 2015 году. В зале было около 100 человек, и большинство из них выступало против, боясь, что им запретят охоту, сбор ягод и грибов и прочее. Такая же настороженность была на слушаниях по ООПТ «Хаапалампи — Северное Приладожье» в Сортавале.
Но бывает и наоборот. Памятники природы «Колтушские высоты», «Токсовские высоты», природный парк «Токсовский» и «Охраняемый ландшафт озера Вероярви» в Ленинградской области, памятник природы «Хаапалампи — Северное Приладожье» в Карелии были созданы только благодаря активности местных жителей».
Пикет защитников Колтушских высот у здания правительства Ленинградской области. Фото: «Спасем Колтуши»
Тиграм повезло больше восковника
Рост популяций главных символов российской природоохранной деятельности — тигров и леопардов, безусловно, внушает оптимизм. Государство вложило огромные деньги и усилия в их спасение, и это принесло плоды. Но помимо этих видов, в России еще множество краснокнижных животных и растений, быть может, не таких эффектных, которым не хватает заботы властей. Выше уже говорилось об уничтожении редкой орхидеи. К сожалению, когда местообитание редкого вида оказывается на пути у крупного инфраструктурного проекта либо просто мешает рубить лес, выбор часто делается не в пользу природного объекта. Например, несколько лет назад в зоне строительства транспортной развязки ЗСД с Шуваловским проспектом в Приморском районе Петербурга были утрачены местообитания восковника болотного, занесенного в Красную книгу РФ. И на этом его беды не кончились. При строительстве Приморского УПК у поселка Ермилово будет утрачено болото площадью 2,8 га, где этот вид массово произрастает.
«Нередки случаи, когда заказчики строительства еще на этапе предпроектных работ по тому или иному объекту скрывают данные о местонахождениях охраняемых видов или просто в силу некомпетентности не учитывают их», — говорит Анна Доронина.
Иногда «неугодный» краснокнижный вид пытаются пересадить в другое место, но дикие растения не садовая культура, и от перемещения они часто гибнут. Свежий пример — неудачные пересадки в Кургальском заказнике краснокнижников, которые перешли дорогу газопроводу «Северный поток — 2».