Остановить Газострата
Минкульт приступил к рассмотрению экспертизы, открывающей возможность застройки Охтинского мыса.
Археологический памятник, обнаружение которого специалисты оценивали как мировую сенсацию, может быть уничтожен ради строительства коммерческого комплекса Газпрома. На одной чаше весов – свидетельство первых на севере Евразии поселений, пра-Петербург от неолита до XVIII века, на другой – около 200 тысяч квадратных метров недвижимости.
Сокровища до востребования
Первые находки на Охтинском мысу, относящиеся к XVI–XVII векам, обнаружили еще в конце 1990-х. В 2001-м мыс был взят под охрану как выявленный объект культурного наследия, и всякое капитальное строительство в утвержденных его границах оказалось запрещено законом. К 300-летию Петербурга на средства российских и шведских меценатов установили памятный знак, при поддержке компании «Охта Групп» открыли единственный в нашем городе историко-археологический музей «Ландскрона – Невское устье – Ниеншанц».
Его экспозиции пополнялись артефактами, добытыми в ходе охранных раскопок, проводившихся под руководством Петра Сорокина с 2006 года, после приобретения значительной части мыса структурой Газпрома под строительство «Охта-центра». Изыскания, длившиеся больше трех лет, выявили уникальный многослойный памятник: первые на побережье Невы стоянки эпохи неолита – раннего металла (IV–II тыс. до н. э.), хорошо сохранившиеся части крепостей Средневековья и нового времени, фрагменты крепостей Ниеншанц (двух периодов его существования, 1611–1656 и 1656–1703 гг.), Ландскроны (1300–1301 гг.), а также неизвестного прежде укрепления новгородского периода и могильник XVI–XVII вв.
Музей, замышлявшийся как первый этап музеефикации территории при впадении Охты в Неву, просуществовал только пять лет – новый владелец участка снес здание, в котором размещался музей, под обещания возродить его в одном из своих помещений. Однако на новом месте (в газпромовской резиденции на Английской набережной), куда были перемещены экспозиции, он проработал ровно сутки – после чего оказался закрыт под предлогом особого режима доступа в здание. Археологические находки времен неолита и других древнейших эпох теперь находятся в Кунсткамере, относящиеся к Средневековью и Новому времени – в Эрмитаже. Обнаруженные при раскопках останки около 600 человек по-прежнему складированы на мысу.
Бумажные битвы при Ниеншанце
Границы выявленного археологического памятника вбирали в себя практически весь отведенный под «Охта-центр» участок. Дабы обеспечить реализацию этого строительства, КГИОП в 2009 г. урезал территорию памятника, исключив из его состава практически всю центральную часть (на что, как отмечала Росохранкультура, городское охранное ведомство вообще не имело полномочий). Годом позже под натиском консолидированного общественного протеста Смольный отменил проект газоскреба, а охранное ведомство выпустило распоряжение о восстановлении исходных границ Ниеншанца. Но его, в свою очередь, оспорил в арбитраже Газпром – КГИОП в этом процессе как будто сыграл в поддавки.
В 2011 г. по заказу Газпрома была проведена экспертиза, призванная определить статус выявленного объекта культурного наследия. Тройка выполнивших ее «специалистов» (два из них впоследствии будут лишены аттестации Минкульта), где не оказалось ни одного археолога, сделала вывод о возможности размещения капитальных коммерческих объектов в «зоне завершенных археологических исследований» (а это почти две трети участка Охтинского мыса) и рекомендовала признать данную территорию «достопримечательным местом» регионального значения с последующей разработкой регламента его хозяйственного освоения.
Сохранению же и музеефикации подлежала лишь мизерная часть, около 5% выявленных исторических сооружений – остатки Карлова бастиона Ниеншанца. Совет по культурному наследию при правительстве Петербурга эту экспертизу отверг как абсолютно некомпетентную. Что не помешало КГИОП взять ее за основу при включении участка Охтинского мыса в госреестр как объекта регионального значения – достопримечательного места «Охтинский мыс: культурный слой V тыс. до н. э. – XX в.». Этим же документом комитет санкционировал застройку большей части мыса (3,5 из 4,7 га, принадлежащих Газпрому) жилыми и коммерческими объектами высотой до 48 м с доминантами до 63 м. И экспертиза, и основывающееся на нем распоряжение КГИОП будут признаны незаконными – в борьбе за их отмену градозащитникам Ольге Андроновой и Павлу Шапчицу потребуется дойти до Верховного суда. Охтинский мыс вновь вернулся к статусу выявленного объекта культурного наследия – но в урезанных на 2009 год границах.
Альтернативная историко-культурная экспертиза – с выводом о необходимости сохранения всего памятника целиком и полным запретом застройки – была выполнена по заказу петербургского отделения ВООПИиК еще в 2014-м. Но Минкульт раз за разом возвращал ее на доработку, придираясь ко всяким мелочам, пока минувшей осенью не отклонил окончательно.
К этому времени Газпром оставил безуспешные попытки обменять (по договоренности с городом) или продать участок и вновь заявил о намерении застроить территорию мыса, чтобы окупить якобы вложенные им в проект «Охта-центра» 7 миллиардов рублей. Летом появилась информация о ведущемся новом проектировании для этого участка – общественно-деловой центр с жилой функцией. А 3 сентября Минкульт опубликовал на своем сайте экспертизу, выполненную казанским археологом Айратом Ситдиковым по заказу некоего ООО «ГородЪ», с торчащими за ним голубыми ушками газовых горелок.
В сравнении с газпромовской экспертизой – 2011 нынешняя выглядит куда солиднее. Исполнена профессиональным археологом, объем – 4709 страниц, включая приложения, куда подшили не только исторические карты и археологические отчеты разных лет, прежние исследования и экспертизы, но также решения судов и даже протоколы опросов привлекавшихся специалистов. Однако она приходит фактически к тому же выводу, что и газпромовская экспертиза семилетней давности: госохране подлежат лишь некоторые фрагменты фортификационных сооружений.
Возражения специалистов
В рамках определенного законом общественного обсуждения защитники «петербургской Трои» (в том числе Петр Сорокин, профессор Сергей Белецкий и завсектором архитектурной археологии Государственного Эрмитажа Олег Иоаннисян) подготовили и направили в Минкульт свои возражения по экспертизе Ситдикова.
По их мнению, анализируемый акт ИКЭ по сути вообще не является таковым – ибо не дает представления о самом объекте экспертизы, а предъявляет изложение давно существующих документов, в том числе заключений предыдущих экспертиз и отчетов об исследованиях, проводившихся в разные годы на Охтинском мысу. При этом Ситдиковым не упоминается и не анализируется последняя по времени ИКЭ, выполненная по заказу петербургского ВООПИиК, которая «в наибольшей степени обеспечивала сохранение выявленных объектов».
Признавая наличие выявленных в процессе раскопок 2006–2012 гг. культурных слоев эпохи неолита – раннего металла, укреплений Мысового городища, крепостей Ландскрона и Ниеншанц, позднесредневекового могильника и сооружений Охтинской верфи, Ситдиков при этом делает выводы, во многом противоречащие исходным данным отчетных материалов тех раскопок. Что, по мнению оппонентов Ситдикова, «нарушает главный принцип историко-культурной экспертизы – объективность исследования».
Также отмечается, что результаты проведенных Ситдиковым разведочных работ по уточнению распространения культурного слоя и сохранности объектов сделаны на основании лишь 12 шурфов площадью 40,7 кв. м – что совершенно недостаточно для объективного исследования многослойного памятника на территории в 4,5 га с чрезвычайно сложными гидрологическими условиями. «При этом основная часть шурфов носила поверхностный характер, не достигая уровня исторических сооружений и культурных слоев, залегающих на глубине 3–5 м от современной поверхности», – указывается в поданных возражениях. Представленная в отчете Ситдикова историческая справка не имеет ссылок на архивные документы и публикации, что не позволяет проверить достоверность приводимой информации. Информация из приложений в ряде случаев противоречит выводам экспертизы, и «все эти материалы носят компилятивный характер с некорректными ссылками и затрагивают авторские права других исследователей», а последние обобщающие научные публикации по теме экспертизы не учтены вовсе.
Карлов бастион Ниеншанца. Раскопки 2006–2009 гг.
Кроме того, в тексте экспертизы «приводятся ошибочные оценки нижнего уровня залегания культурных слоев и остатков эпохи неолита – раннего металла», границы их распространения «указаны неверно и выборочно на площади 8464,95 кв. м» – то есть обозначены только в центральной части мыса, но не показаны в его северной и восточной частях, где их наличие подтверждено материалами раскопок прежних лет. В целом же, согласно отчетной документации 2006–2010 гг. и актам выполненных работ, полностью исследованы культурные слои, включая неолитические и средневековые, на участках общей площадью 8143,42 кв. м. А у Ситдикова этот показатель завышен до 13 010,3 кв. м. Главная же беда в том, что большинство выявленных объектов культурного наследия вообще не включаются в предмет охраны (за исключением их отдельных незначительных по площади участков – Карлова бастиона крепости Ниеншанц, рва Мысового городища, башни Ландскроны). Притом что выборочное сохранение объектов культурного наследия и их частей противоречит законодательству РФ и международным конвенциям по охране объектов культурного наследия.
Помимо прочего, неверно определены границы имеющихся остатков фортификационных сооружений Мысового городища, Ландскроны и Ниеншанца и занижена оценка реального их состояния. Так, на основании вскрытия незначительных участков на месте рвов Ландскроны и Ниеншанца делается ничем не подкрепляемый вывод о «незначительной степени сохранности» этих рвов на остальной территории мыса. Притом что в приложениях к экспертизе имеются отчетные материалы 2006–2012 гг., согласно которым в настоящее время сохраняются участки рвов Мысового городища протяженностью около 80 м, Ландскроны – около 450 м, Ниеншанца – 550 м, во многих местах – на высоту до трех и более метров.
Понятие «остатки фортификационных сооружений», которые сами по себе являются недвижимыми объектами культурного наследия, подменяется в экспертизе понятием «культурного слоя», а специально оставленные и законсервированные на месте раскопок хорошо сохранившиеся элементы исторических крепостей трактуются автором экспертизы как «хаотичное расположение участков культурного слоя выше уровня неолита…» или «участки неразобранных стенок рвов средневековых крепостей Ландскроны и Ниеншанца...». Из чего критики работы Ситдикова делают вывод о «непонимании автором историко-культурной ценности этих сооружений, содержащих в себе информацию о расположении, планиграфии, конструктивном устройстве исторических крепостей и этапах освоения Охтинского мыса».
Экспертиза, отмечая особую роль Охтинской верфи XIX в., где строились известные в российской истории корабли, не предусматривает при этом сохранения ее элементов (остатков эллингов и гидротехнического сооружения – гавани-ковша). Не включаются в список охраняемых и другие ценные объекты – такие как законсервированный на месте обнаружения деревянный колодец крепости Ниеншанц, пирамидальное сооружение и основание каменной постройки XVII в.
Итожа эти и другие изъяны экспертизы, авторы направленных по ней возражений приходят к выводу, что Ситдиков нарушил принципы объективности исследования, презумпции сохранности объектов культурного наследия и призывают Минкульт не утверждать данный акт ИКЭ. «Согласование Министерством культуры РФ экспертизы в предложенном виде будет дискредитировать не только ее автора А. Г. Ситдикова, но и само министерство», – предостерегают петербургские археологи.
Держаться корней
Поразительное дело: в то время как у наших властей находятся и воля, и средства на создание псевдопатриотических аттракционов вроде мультимедийного комплекса «Россия – моя история» (таких по стране уже 16, на подходе еще 5, петербургский обошелся бюджету почти в 1,4 млрд) или военно-патриотического парка «Патриот» в подмосковной Кубинке (только на первую очередь выделено свыше 20 млрд), ни того ни другого нет на сохранение и музеефикацию единственного в своем роде археологического памятника. Памятника, позволяющего наглядно представить историю пра-Петербурга и стать живым, подлинным источником притяжения, познания, развития.
Примеров сохранения подобных объектов, создания археопарков (вдобавок служащих мегаполисам дополнительными «легкими») великое множество по всему миру. Когда в Стокгольме в 1970-х при сооружении здания парламента обнаружили остатки средневекового города, стройку тут же остановили – и создали на этом месте музей средневекового Стокгольма, пользующийся огромной популярностью.
Голландская крепость Буртанж, до середины прошлого века лежавшая в руинах, восстановлена и превращена в музей под открытым небом, где проводятся фестивали, концерты, международные фестивали по исторической реконструкции, работают музеи и выставки. В самом городке Буртанж, кстати, всего около 300 жителей. Но сохраненная и возрожденная средневековая крепость привлекает сюда сотни тысяч туристов со всего света и кормит весь город.
В старинной крепости Лилля создали заповедник редких животных и птиц, в японской крепости Горёкаку – парк. Ради создания археологического парка Ксантена в Северном Рейне – Вестфалии перенесли федеральную автомагистраль. В этом музее под открытым небом (занимает 73 га), наполненном оригинальными и воссозданными памятниками римского города Колония Ульпия Траяна, проходят ежегодные международные археологические летние академии, студенты из разных стран участвуют в продолжающихся здесь раскопках, в амфитеатре проводятся фестивали и спектакли.
Под историко-археологический парк Ёсиногари с древнейшим замковым комплексом японцы – с их дефицитом земли! – отвели 100 га, придав статус особой достопримечательности страны.
Но обнаруженные археологами древние корни Петербурга готовы выдернуть и вышвырнуть – дабы позволить «компании № 1» отбить миллиарды, выкинутые на пустую блажь ее руководителя. Градозащитники готовятся ко второй битве у Ниеншанца – если Минкульт одобрит экспертизу Ситдикова, она будет обжалована в суде.