Кого можно называть политзэком в России

Исследователи из московского "Мемориала" представили петербургским коллегам результаты своих изысканий на тему о том, кого же сейчас стоит причислять к политзэкам.

Причина для проведения этой работы вполне практическая. Понятно, что в условиях регулируемого властью правосудия процессы идут с многочисленными нарушениями, а значительная часть осужденных и вовсе сидит ни за что. Однако политзэки, в отличие от других людей, пострадавших от кривосудия, нуждаются в особой защите гражданского общества: "обычные" невинно осужденные все же имеют шанс доказать свою невиновность, если наймут хорошего адвоката или обратятся в Страсбургский суд, те же, кого государство преследует намеренно, по политическим мотивам могут спастись только благодаря усилиям правозащитников, независимой прессы и народному давлению.

Когда активисты кричат на акциях протеста: "Свободу политзаключенным!" – кого они имеют в виду? Понятно, что для ультраправых, для анархистов и для либералов под этим термином могут пониматься совершенно разные люди. Более того, их списки политзэков могут даже не пересекаться.

Ольга Зеленина, зав. химлабораторией НИИ сельского хозяйства. ФСКН обвиняла бизнесмена в том, что в пищевом маке, который он ввез в Россию, была маковая соломка. Ольга выдала заключение: мак наркотические примеси не содержит. "Маковая" кампания, по мнению аналитиков "Мемориала", как и преследование ветеринаров, использующих кетамин, не имеет отношения к борьбе с наркотиками и служит лишь ведомственным целям ФСКН. Ольга под подпиской о невыезде, месяц провела в СИЗО

Свою концепцию на суд петербуржцев представили директор Института прав человека Валентин Гефтер и юрист Сергей Давидис. Для определения политзэков они предлагают использовать два ключа.

Первый касается определения слова "политический" в словосочетании "политический заключенный". По мнению москвичей, оно относится в первую очередь к государству, а не к самому зэку. То есть важно не то, выступал ли человек с какими-то заявлениями, участвовал он в акциях или просто сидел дома и ни в каких движениях не состоял. Важно, по каким мотивам преследует его государство. В этом смысле к политзэкам будут одинаково относиться и оппозиционеры, и узники совести, которых преследуют из-за принадлежности к этническим, религиозным, сексуальным меньшинствам – главное, чтобы политическая мотивированность преследования была очевидна.

Андрей Кутузов, бывший преподаватель Тюменского государственного университета. Осужден за "публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности" к 2 годам лишения свободы условно. Обвинялся в том, что на митинге раздавал листовку с заголовком "Долой политические репрессии! Ментов к стенке!" Показания против него дал рецидивист, якобы случайно оказавшийся на митинге. Андрей Кутузов и другие участники митинга утверждают, что раздавали другие листовки. Есть подозрение, что в текст уже после задержания были допечатаны призывы к насильственным действиям. Это подтверждается экспертизами. Фото с сайта memo.ru

Второй ключ – несоразмерность наказания преступлению, избирательность наказания и т. п. Чтобы признать человека политическим заключенным, нужно установить, что государство относится к нему более сурово, чем к обычному преступнику. Используя этот ключ, мы, например, не сможем признать политзаключенным норвежского массового убийцу Брейвика – потому что отношение к нему государства не отличается от отношения к бытовым убийцам. С другой стороны, уголовный срок для PussyRiot– напротив, явно избыточная мера наказания.

Игорь Матвеев, бывший майор МВД РФ. Приговорен к 3,5 годам колонии за побои, ожидает суда по новому делу. В 2011-м опубликовал видеообращение с фактами коррупции в воинской части во Владивостоке: на ее территории жили иммигранты из Китая, а военнослужащим вместо тушенки давали корм для собак. Через несколько дней был уволен за нарушение дисциплины. Прапорщик, задержанный за сбыт наркотиков (позже дело переквалифицировали на "хранение"), написал рапорт, что Матвеев избил его за 2 месяца до этого. Потом заявление о побоях написал еще один военнослужащий

Условно говоря, если "обычный" человек украдет шапку – он получит пару лет общего режима за воровство, но если ту же шапку украдет ямайский гей-вудуист и ему впаяют десятку за терроризм – то его придется признать политзэком.

Помимо этих двух ключей, Валентин Гефтер и Сергей Давидис настаивают на еще одном фильтре: преступление, за которое преследуют потенциального политзэка, не должно быть насильственным (за исключением необходимой самообороны) и не должно являться призывом к насилию и к преследованию по расовым, этническим, сексуальным, религиозным и прочим подобным мотивам. Таким образом, по мнению мемориальцев, из числа политзэков автоматически исключаются террористы. Нельзя считать политзэком и Николая Бондарика. Случай же Бориса Стомахина Гефтер назвал "пограничным" и отметил, что на данный момент он из-за призывов к насилию не может быть отнесен к политзэкам.

Всего по указанным критериям в список политзаключенных "Мемориалом" уже зачислен 41 человек (полный список можно посмотреть на сайте "Мемориала"). Хотя список этот, конечно, не исчерпывающий – Гефтер подчеркивает, что по версии "Мемориала" сейчас в России не менее 41 политзэка, а на самом деле, конечно, гораздо больше.

Игорь Решетин, гендиректор "ЦНИИМАШ-Экспорт", академик Российской академии космонавтики. ФСБ обвинила его в незаконном экспорте и передаче Всекитайской импортно-экспортной компании точного машиностроения технологий, которые могут быть использованы при создании оружия массового уничтожения. Все крупнейшие профильные институты представили экспертные заключения о том, что переданная Китаю информация, во-первых, не секретна, а во-вторых, является не технологией, а данными экспериментов. Тем не менее Решетин был приговорен к 11,5 годам в колонии строгого режима. Отсидел 7 лет и вышел по УДО

Не все участники дискуссии согласились с этими тезисами. Например, член правления Международного мемориала Александр Даниэль вообще усомнился в правильности использования термина "политзэк" для того круга лиц, который определили Гефтер и Давидис.

По его мнению, традиционно он использовался именно для политически активных заключенных. Если же речь идет о составлении списков тех осужденных, которые на данный момент нуждаются в особой защите гражданского общества в России, то их стоит называть "преследуемыми по политическим мотивам", чтобы не создавать путаницы.

Для того, чтобы разобраться во всех тонкостях терминологии, исследователи предполагают провести еще три подобные встречи в этом году.