Сердце на выброс
По завершении реконструкции главной переправы через Неву одним памятником российской техники станет меньше: проектом не предусмотрено сохранение самого раритетного, исторического элемента знаменитой на весь мир конструкции.
Уникальному разводному механизму Дворцового моста уготована участь металлолома
Сомнительный диагноз
Сердце моста, почти сто лет исправно приводившее в движение его крылья, решено вырвать и выбросить. Говорят, износилось. Не справляется с нагрузками. Эскулапы с гаечным ключом диагностировали «неудовлетворительное состояние уникальных для своего времени механизмов разводного пролета и котлованов разводных опор», предписав «полную замену оборудования разводного пролета» (воспроизводим вердикт с официального сайта проектировщика — ЗАО «Институт Стройпроект»). И ни слова о том, как намереваются обойтись с этим самым демонтируемым элементом — как будто речь идет о каком-то хламе, которому место лишь на свалке.
Между тем разводной механизм — не только уникальный образец достижений российской технической мысли ХХ века, но ключевая историческая составляющая одного из главных символов Петербурга. Знакомые нам элементы декора — из советской эпохи. Литое чугунное ограждение появилось в конце 1930-х, гранитные парапеты на устоях — 1970-х, тогда же на разводных пролетах чугунные решетки заменили на алюминиевые. Так что с утилизацией разводного механизма от подлинного Дворцового моста — каким он был на момент своего открытия в 1916 году — останутся только фермы.
«Замышляемое — преступление перед нацией! — убежден кандидат технических наук, доцент Алексей Тимофеев, снискавший известность и как первоклассный реставратор сложных механизмов. Вынесенный Дворцовому диагноз он ставит под сомнение: — Предлагаемые теперь технические решения достаточно энергоемкие и затратные при монтаже, обслуживании и ремонте, вряд ли новые устройства прослужат и половину того срока, что честно отработали их предшественники. А разводной механизм нашего Дворцового проработал много дольше своих европейских и американских ровесников. Он был сделан уже на электроприводе. Все было продумано самым тщательным образом. Вопрос, каким быть Дворцовому мосту, решался 11 лет, выбирали между 54 проектами! Победил инженер Андрей Пшеницкий — и сегодня его блестящее решение приводится в известных курсах разводных мостов как наиболее удачное при низких берегах и такой приближенности к водной глади. А на момент строительства подобному новаторскому подходу не было равных. Все конструкции выполнены исключительно российскими заводами, и это тоже составляет славу нашего Отечества. Что же теперь, славу нашу — на металлолом? — негодует эксперт.
Алексей Тимофеев подчеркивает, что при строительстве моста, выпавшем на годы Первой мировой, его отделке отводилась последняя роль — архитектурные детали могли и подождать. Главная задача была создать и передать потомкам надежную переправу. Особое внимание уделялось качеству разводного механизма, на который средств не жалели, основные суммы и были потрачены именно на его конструкции. В результате Дворцовый мост проработал без капремонта почти сто лет — выдержав и разводки, осуществляемые в годы революции некомпетентными людьми, и мощное наводнение 1924 года, выстояв в блокаду, пережив артобстрелы и авианалеты.
Не резать, а лечить
Конструкция Пшеницкого представляет собой систему из нескольких шарнирно закрепленных противовесов — по семь многотонных блоков с каждой стороны: при опускании в специальные шахты они и поднимают крылья моста. Отказ от единого монолитного противовеса в пользу нескольких был продиктован необходимостью разместить в промежутках между ними механизмы разводки (гигантские шестеренки, снабженные электроприводом). Чтобы уместить огромные противовесы, шахты пришлось делать очень глубокими, и в них постоянно набирается вода. Нелады с гидроизоляцией нынешние проектировщики и ставят в вину создателю исторической конструкции.
Алексей Тимофеев, вступаясь за профессиональную честь инженера Пшеницкого, напоминает: в условиях войны свинец был стратегическим металлом, выдать его на гражданские цели отказались. Пришлось заполнять объемы противовесов не так плотно и чем довелось — чугуном. Вот и вышли они такими большими по высоте. Впрочем, по мнению Тимофеева, устранение этой проблемы не требует кардинальной реконструкции: достаточно заполнить противовесы свинцом, тогда они станут гораздо ниже, что позволит значительно уменьшить глубину опускных колодцев.
«Современные проектировщики посчитали себя намного умнее профессора Пшеницкого, — иронизирует Тимофеев, — и предложили сделать противовес монолитным, во всю ширину моста, и намертво прикрепленным к крылу разводного пролета. Из-за такой конструкторской ошибки блокируются все площади огромных по величине центральных опор, где в результате не остается места старым механизмам. Нынешние разработчики не мучились над проектом ночами, как их предшественник, а просто взяли стандартный проект, который тиражируют на все имеющиеся в городе разводные мосты».
Алексей Алексеевич подчеркивает, что старый механизм справлялся с изменениями нагрузки в разные годы — то появлялись, то демонтировались трамвайные рельсы, декоративные фонари, ограждения и прочее. Когда их то снимали, то ставили, противовесы оперативно разгружали или утяжеляли дополнительно. Созданный Пшеницким механизм предусматривал и возможную поломку — он фактически дублирует себя четыре раза с каждого крыла. «Для быстрой ликвидации неисправности достаточно было иметь комплект запасных частей, но их изготовлением за прошедшие десятилетия почему-то никто не озаботился», — сетует эксперт.
Возможная альтернатива
Нетрудно предвидеть реакцию на критику предлагаемого «Стройпроектом» варианта: «Где вы раньше были? Теперь, когда уже утвержден проект и начаты работы, поздно что-либо менять». Хоть мы и не в Одессе, но придется ответить вопросом на вопрос: «А откуда мы могли что-либо узнать, когда до сих пор проект не выносился не только на широкое обсуждение, но и на суд независимых экспертов, профессиональных общественных советов?»
Информация просачивается микроскопическими дозами, по случаю. Одним из таких стала прошедшая в Петербургском госуниверситете путей сообщения конференция, где сотрудником «Стройпроекта» А. А. Федоровым и был представлен проект реконструкции Дворцового моста — так сказать, для узкого круга профессионалов. Ответ докладчика на вопрос о достоинствах проекта вышел односложным: «Он современный».
«Для настоящего инженера нет модного и немодного, современного и несовременного. Есть только хорошее и плохое, надежное и ненадежное, — убежден Алексей Тимофеев. — В представленном варианте нет ни оригинальности, ни новаторства. Созданию Дворцового моста предшествовало рассмотрение 27 проектов только по разводной части — и это в разгар мировой войны! А сколько вариантов было разработано сейчас и кто их видел? На конференции нам было сказано, что вместо устаревшего разводного механизма установят гидравлику. Да ее могли поставить еще в 1916-м, но осознанно выбрали механическую систему, чтобы при эксплуатации тратить меньше электроэнергии. На мой вопрос, как при новом решении изменится КПД, господин Федоров ничего не смог ответить…»
Примечательно, что еще в декабре прошлого года в комментариях для прессы представители «Стройпроекта» признавали: «Дворцовый мост — объект культурного наследия регионального значения. Историческую ценность представляют перильные ограждения Дворцового моста, торшеры, гранитная облицовка, металлоконструкции и разводной механизм». Перечень, ставящий в один ряд декор 70-х и уникальный механизм начала века, представлялся несколько странным. Но если, как думалось тогда, под такой уравниловкой подразумевается сохранение и того и другого — пусть так. Однако, как выясняется теперь, в неприкосновенности оставят ограждение советских времен, а редкий образец российской техники начала века будет демонтирован.
Федеральный закон запрещает проводить реконструкцию памятников вообще — для них возможна только реставрация, возможно приспособление под современное использование. То есть осуществляемая реконструкция моста (памятника регионального значения), мягко говоря, сомнительна в плане ее законности. Как такой проект мог пройти госэкспертизу, получить требуемые согласования органов охраны памятников, да и есть ли они? По сведениям источника «Новой», задание на проектирование содержало рекомендацию предусмотреть возможность сохранения разводного механизма.
В цивилизованных странах такую возможность не упускают. «В Лондоне на Тауэрском мосту при переходе на гидравлику сохранили не только редукторы, но даже огромные паровые машины и помпы, — приводит пример Тимофеев. — Англичане гордятся достижениями своих предков. Там даже речи не может идти о сдаче в металлолом каких-либо старинных конструкций. И у них исторические мосты — это прежде всего музеи, а не закрытые стратегические объекты, как у нас».
Нам-то теперь что делать — когда «запущенный Валентиной Матвиенко маховик» (образное выражение Вадима Тюльпанова) вот-вот сотрет в порошок и сердце Дворцового моста? Радикальный вариант — переделать проект, обеспечив мирное сосуществование гидравлики с историческим разводным механизмом, пусть и в нерабочем состоянии. Но едва ли Георгию Полтавченко хватит пороху пойти на такой шаг.
Компромиссный путь — демонтаж механизма под контролем КГИОП с обязательным его сохранением (или хотя бы одного из четырежды повторяющихся звеньев).
Может, не так уж нереалистично и предложение Алексея Тимофеева обойтись утяжелением противовесов свинцом и изготовить комплекты запчастей.
Нам скажут — изменение проектного решения чревато приостановкой работ, финансовыми потерями. Но ведь можно и выгадать — отказавшись от трехмиллиардного проекта в пользу куда более экономичного и щадящего памятник варианта.
Дворцовый мост в 1929 г. — еще без признанных теперь исторически ценными металлических ограждений и гранитных парапетов
Исторический разводной механизм и его защитник Алексей Тимофеев
Сомнительный диагноз
Сердце моста, почти сто лет исправно приводившее в движение его крылья, решено вырвать и выбросить. Говорят, износилось. Не справляется с нагрузками. Эскулапы с гаечным ключом диагностировали «неудовлетворительное состояние уникальных для своего времени механизмов разводного пролета и котлованов разводных опор», предписав «полную замену оборудования разводного пролета» (воспроизводим вердикт с официального сайта проектировщика — ЗАО «Институт Стройпроект»). И ни слова о том, как намереваются обойтись с этим самым демонтируемым элементом — как будто речь идет о каком-то хламе, которому место лишь на свалке.
Между тем разводной механизм — не только уникальный образец достижений российской технической мысли ХХ века, но ключевая историческая составляющая одного из главных символов Петербурга. Знакомые нам элементы декора — из советской эпохи. Литое чугунное ограждение появилось в конце 1930-х, гранитные парапеты на устоях — 1970-х, тогда же на разводных пролетах чугунные решетки заменили на алюминиевые. Так что с утилизацией разводного механизма от подлинного Дворцового моста — каким он был на момент своего открытия в 1916 году — останутся только фермы.
«Замышляемое — преступление перед нацией! — убежден кандидат технических наук, доцент Алексей Тимофеев, снискавший известность и как первоклассный реставратор сложных механизмов. Вынесенный Дворцовому диагноз он ставит под сомнение: — Предлагаемые теперь технические решения достаточно энергоемкие и затратные при монтаже, обслуживании и ремонте, вряд ли новые устройства прослужат и половину того срока, что честно отработали их предшественники. А разводной механизм нашего Дворцового проработал много дольше своих европейских и американских ровесников. Он был сделан уже на электроприводе. Все было продумано самым тщательным образом. Вопрос, каким быть Дворцовому мосту, решался 11 лет, выбирали между 54 проектами! Победил инженер Андрей Пшеницкий — и сегодня его блестящее решение приводится в известных курсах разводных мостов как наиболее удачное при низких берегах и такой приближенности к водной глади. А на момент строительства подобному новаторскому подходу не было равных. Все конструкции выполнены исключительно российскими заводами, и это тоже составляет славу нашего Отечества. Что же теперь, славу нашу — на металлолом? — негодует эксперт.
Алексей Тимофеев подчеркивает, что при строительстве моста, выпавшем на годы Первой мировой, его отделке отводилась последняя роль — архитектурные детали могли и подождать. Главная задача была создать и передать потомкам надежную переправу. Особое внимание уделялось качеству разводного механизма, на который средств не жалели, основные суммы и были потрачены именно на его конструкции. В результате Дворцовый мост проработал без капремонта почти сто лет — выдержав и разводки, осуществляемые в годы революции некомпетентными людьми, и мощное наводнение 1924 года, выстояв в блокаду, пережив артобстрелы и авианалеты.
Не резать, а лечить
Конструкция Пшеницкого представляет собой систему из нескольких шарнирно закрепленных противовесов — по семь многотонных блоков с каждой стороны: при опускании в специальные шахты они и поднимают крылья моста. Отказ от единого монолитного противовеса в пользу нескольких был продиктован необходимостью разместить в промежутках между ними механизмы разводки (гигантские шестеренки, снабженные электроприводом). Чтобы уместить огромные противовесы, шахты пришлось делать очень глубокими, и в них постоянно набирается вода. Нелады с гидроизоляцией нынешние проектировщики и ставят в вину создателю исторической конструкции.
Алексей Тимофеев, вступаясь за профессиональную честь инженера Пшеницкого, напоминает: в условиях войны свинец был стратегическим металлом, выдать его на гражданские цели отказались. Пришлось заполнять объемы противовесов не так плотно и чем довелось — чугуном. Вот и вышли они такими большими по высоте. Впрочем, по мнению Тимофеева, устранение этой проблемы не требует кардинальной реконструкции: достаточно заполнить противовесы свинцом, тогда они станут гораздо ниже, что позволит значительно уменьшить глубину опускных колодцев.
«Современные проектировщики посчитали себя намного умнее профессора Пшеницкого, — иронизирует Тимофеев, — и предложили сделать противовес монолитным, во всю ширину моста, и намертво прикрепленным к крылу разводного пролета. Из-за такой конструкторской ошибки блокируются все площади огромных по величине центральных опор, где в результате не остается места старым механизмам. Нынешние разработчики не мучились над проектом ночами, как их предшественник, а просто взяли стандартный проект, который тиражируют на все имеющиеся в городе разводные мосты».
Алексей Алексеевич подчеркивает, что старый механизм справлялся с изменениями нагрузки в разные годы — то появлялись, то демонтировались трамвайные рельсы, декоративные фонари, ограждения и прочее. Когда их то снимали, то ставили, противовесы оперативно разгружали или утяжеляли дополнительно. Созданный Пшеницким механизм предусматривал и возможную поломку — он фактически дублирует себя четыре раза с каждого крыла. «Для быстрой ликвидации неисправности достаточно было иметь комплект запасных частей, но их изготовлением за прошедшие десятилетия почему-то никто не озаботился», — сетует эксперт.
Возможная альтернатива
Нетрудно предвидеть реакцию на критику предлагаемого «Стройпроектом» варианта: «Где вы раньше были? Теперь, когда уже утвержден проект и начаты работы, поздно что-либо менять». Хоть мы и не в Одессе, но придется ответить вопросом на вопрос: «А откуда мы могли что-либо узнать, когда до сих пор проект не выносился не только на широкое обсуждение, но и на суд независимых экспертов, профессиональных общественных советов?»
Информация просачивается микроскопическими дозами, по случаю. Одним из таких стала прошедшая в Петербургском госуниверситете путей сообщения конференция, где сотрудником «Стройпроекта» А. А. Федоровым и был представлен проект реконструкции Дворцового моста — так сказать, для узкого круга профессионалов. Ответ докладчика на вопрос о достоинствах проекта вышел односложным: «Он современный».
«Для настоящего инженера нет модного и немодного, современного и несовременного. Есть только хорошее и плохое, надежное и ненадежное, — убежден Алексей Тимофеев. — В представленном варианте нет ни оригинальности, ни новаторства. Созданию Дворцового моста предшествовало рассмотрение 27 проектов только по разводной части — и это в разгар мировой войны! А сколько вариантов было разработано сейчас и кто их видел? На конференции нам было сказано, что вместо устаревшего разводного механизма установят гидравлику. Да ее могли поставить еще в 1916-м, но осознанно выбрали механическую систему, чтобы при эксплуатации тратить меньше электроэнергии. На мой вопрос, как при новом решении изменится КПД, господин Федоров ничего не смог ответить…»
Примечательно, что еще в декабре прошлого года в комментариях для прессы представители «Стройпроекта» признавали: «Дворцовый мост — объект культурного наследия регионального значения. Историческую ценность представляют перильные ограждения Дворцового моста, торшеры, гранитная облицовка, металлоконструкции и разводной механизм». Перечень, ставящий в один ряд декор 70-х и уникальный механизм начала века, представлялся несколько странным. Но если, как думалось тогда, под такой уравниловкой подразумевается сохранение и того и другого — пусть так. Однако, как выясняется теперь, в неприкосновенности оставят ограждение советских времен, а редкий образец российской техники начала века будет демонтирован.
Федеральный закон запрещает проводить реконструкцию памятников вообще — для них возможна только реставрация, возможно приспособление под современное использование. То есть осуществляемая реконструкция моста (памятника регионального значения), мягко говоря, сомнительна в плане ее законности. Как такой проект мог пройти госэкспертизу, получить требуемые согласования органов охраны памятников, да и есть ли они? По сведениям источника «Новой», задание на проектирование содержало рекомендацию предусмотреть возможность сохранения разводного механизма.
В цивилизованных странах такую возможность не упускают. «В Лондоне на Тауэрском мосту при переходе на гидравлику сохранили не только редукторы, но даже огромные паровые машины и помпы, — приводит пример Тимофеев. — Англичане гордятся достижениями своих предков. Там даже речи не может идти о сдаче в металлолом каких-либо старинных конструкций. И у них исторические мосты — это прежде всего музеи, а не закрытые стратегические объекты, как у нас».
Нам-то теперь что делать — когда «запущенный Валентиной Матвиенко маховик» (образное выражение Вадима Тюльпанова) вот-вот сотрет в порошок и сердце Дворцового моста? Радикальный вариант — переделать проект, обеспечив мирное сосуществование гидравлики с историческим разводным механизмом, пусть и в нерабочем состоянии. Но едва ли Георгию Полтавченко хватит пороху пойти на такой шаг.
Компромиссный путь — демонтаж механизма под контролем КГИОП с обязательным его сохранением (или хотя бы одного из четырежды повторяющихся звеньев).
Может, не так уж нереалистично и предложение Алексея Тимофеева обойтись утяжелением противовесов свинцом и изготовить комплекты запчастей.
Нам скажут — изменение проектного решения чревато приостановкой работ, финансовыми потерями. Но ведь можно и выгадать — отказавшись от трехмиллиардного проекта в пользу куда более экономичного и щадящего памятник варианта.
Татьяна ЛИХАНОВА