Против наркотиков по-человечески
Тема реабилитации наркоманов последнее время мелькает в топах всех новостей. Форумы раскалены, дискуссии кипят в основном вокруг одного: допустима или нет силовая изоляция наркопотребителя от предмета его страсти, и если да, то кому позволено сие спасительное действо — госорганам или всем желающим?
Можно ли справиться с наркоманией насильственными методами?
Подавляющее большинство с недавних пор твердо уверовало в последний вариант, незаконный, но такой простой и привлекательный. В «панацею», то бишь в метод фонда «Город без наркотиков». Тем более что основатель фонда Евгений Ройзман жестко заявляет: «Больше идти им некуда».
Именно в этот момент представляется своевременным напомнить нашему читателю об успешном существовании другого метода, нашего, петербургского, совсем не такого громкого, но, смеем твердо заявить, — имеющего доказанные результаты. И при этом никогда не имевшего никаких проблем с законом, а к тому же абсолютно бесплатного и, что еще важнее, далекого от политики.
Сообщество AN, или «Анонимные наркоманы», кроме своих знаменитых «12 шагов», вооружено еще одной маленькой конституцией — двенадцатью традициями. Среди них есть два категорических требования. Первое — добровольность, а также отстраненность от любых партийных, политических, клерикальных, предвыборных и бизнес-интересов. Уже хорошо, согласитесь?
Правда, гораздо более известны AA, «Анонимные алкоголики»: так как их проблема уголовно ненаказуема, то свое членство — и возвращение здоровья благодаря этой программе — раскрыло огромное количество знаменитостей, от Митьков (которыми и был продвинут у нас этот метод) до жены недавнего американского президента. Когда Шевчук, Гребенщиков, Гаркуша и Митьки вместе с сотнями «братушек» ежегодно навещают реабилитационный центр «Дом на горе», окрестные холмы превращаются в подобие Вудстока — с той только разницей, что, по выражению завсегдатаев, «нет ни бухих, ни обдолбанных, ни побитых, ни забитых».
А еще — на окнах того Дома нет решеток. Да много чего нет. Ни штурмов ОМОНа, ни скандалов, ни баталий в прессе, ни эксгумаций, ни ссор или обвинений в чем-либо вообще; нет и никаких претензий — ни у кого. Нет у тех, кому помогло; и кому не помогло, тоже с улыбкой сидят чуть поодаль — ну не смог пока, бывает…
В отсутствии всего этого и есть залог успеха программы «12 шагов». Члены сообщества тебя всегда поймут и поддержат, только заходи — больше ничего не требуется, представьте. По программе уже 22 года тихо, без пиара, выздоравливают всякого рода зависимые, и наркоманов среди них набралось уже много. Сколько, спросите вы? А можете посчитать сами: в Москве с 19 августа впервые в России проходит Конференция анонимных наркоманов.
Кстати, ни одного «употребившего» здесь вы не встретите. Только много улыбок и взаимных поздравлений.
Прямая речь
Мама бывшего наркомана
— Мой сын 12 лет как бросил. И спасла его не изоляция: после каждого срока он хотел и надеялся бросить… но срывался. После четвертого — пошел в монастырь, 6 лет там прожил, но — то же самое, каждый год срыв! Наконец я уговорила его пойти в нерелигиозный центр с программой «12 шагов». Выбрали мы вместе, был такой центр, дорогой, но я договорилась льготно, потом он полгода каждый день туда ездил. Там работают по этим 12 шагам — идет возвращение человеку совести и самоуважения. Плюс они мне дали литературу по «созависимости», вот она мне глаза открыла на все мои ошибки, когда родные, желая помочь, только губят. Вот все это вместе помогло. Это, а не тюрьмы. Так что я могу точно сказать всем, кто в таком положении: решетки только вредят. Сколько я знаю таких, как я? Да сотни матерей. У которых дети давно живут нормальной жизнью; и достигнуто это исключительно добровольными методами!
Любовь СПИЖАРСКАЯ, член объединения «Азария — матери против наркотиков», бесплатно помогающего людям:
— В нашем уставе, на сайте у нас, записано: «Защищать права страдающих наркотической зависимостью и членов их семей». У нас, кроме консультаций, проходят каждый вторник обучающие семинары, на них приходят разные специалисты, руководители разных центров; мы ездили к коллегам в Швецию, Польшу, Германию, США, с финнами общий проект вели 10 лет. С Фондом Ройзмана мы тоже знакомы, и с методами их, встречались и с ним самим, — и я могу утверждать, что нигде в мире нет такой практики, чтоб были такие жестокие методы, как у него! В Швеции есть принудительное лечение — конечно, исключительно для совершивших преступления, но его только суд может назначить. И то после приговора к человеку приставляется психолог, который его мотивирует согласиться на лечение — до тех пор, пока он не согласится. А за употребление — у кого нет правонарушений, конечно, — не может быть никакого наказания. С такими работают соцслужбы. Это значит, что есть просто места, где наркоман может отдохнуть, поговорить, поесть, проконсультироваться… Поесть — это очень важно. И я вам говорю, что «терапия» голодом, которую как панацею пропагандирует г. Ройзман, это все равно что ребенка учить читать, выкалывая ему глаза: и садизм, и результат обратный на сто процентов! Тем более давать на голодный желудок лук и чеснок — это зверство. У любого наркомана панкреатит, плюс до язвы всегда один шаг, так еще и кормить перестать, и чесноком добить? Они, когда бросают, именно на еду переносят те же чувства, и пища для них — реальная терапия.
Дмитрий КОНСТАНТИНОВ, главврач Городской наркологической больницы:
— Мы все ждем, когда наконец введут недобровольное лечение от зависимостей. И это будет скоро. Введут что-то типа лицензирования. Во всяком случае появится контроль, и непременное условие — четкая база для отслеживания результативности.
Виктор ГРИГОРЬЕВ, замглавврача Городской наркологической больницы:
— Реабилитационных центров для наркоманов много. И православные, и протестантские есть. А вот «Преображение России» теперь запретили за то, что режим у них был сродни тюремному, и результативность, соответственно, никуда не годилась. Фонд «Город без наркотиков» до нас, слава Богу, пока не добрался. То, что они делают, по моему мнению, противозаконно. К тому же внешне поведение его руководителей иногда наводит на мысль о серьезных психологических проблемах, некая агрессивно-неадекватная манера, то есть я бы не исключил факт нахождения под воздействием стимуляторов… Их так называемая панацея — это абсолютно антинаучно, лук-чеснок-хлеб — недопустимая, калечащая «диета». У нас детоксикация проходит при качественном питании, в этот болезненный период нужна полноценная пища, так же, знаете, как для растущего организма. Поэтому у нас работают диетологи, а родных просят приносить всякие вкусности, любимые. Вы бы видели, какие большие сумки они носят! Наши реабилитационные программы основаны на международно признанной программе «12 шагов», и я лично знаю бывших пациентов со стойкой ремиссией. А вот на подавлении личности, на карцерной системе ничего, кроме бесконечных рецидивов, не добьешься. Не случайно ни одного вернувшегося к обычной жизни человека этот фонд никогда не предъявил коллегам. То есть они показывают одного или двух сотрудников своих, якобы это бывшие реабилитанты… но, простите, это же материально заинтересованные лица, на зарплате, мало ли кем они работают, может, как раз «потемкинскими пациентами». Ну а совершенно голословные заявления о «70% излеченных» — хорошо хоть, что не 120%!
Владимир, сообщество «Анонимные наркоманы», координатор по связям с общественностью:
— Мы существуем в России уже 22 года, по всем районам города есть группы, и почти во всех городах России. Есть многие, у кого стаж уже по 15 лет, я знаю даже человека с ремиссией в 20 лет. Я не считаю, что вообще нужны какие-то закрытые центры. Это сказки, что бросить можно, только запершись от той среды, где был. Я знаю парня, у которого родители торговали, а он бросил, живя в этой же квартире. Другой вообще спал буквально на одной кровати с братом-торчком — и бросил.
Как это выходит? Первый раз, когда они приходят, ни во что не веря еще, — остается один из десяти. Но потом человек очень скоро возвращается. Сам, и уже с надеждой — потому что у нас же тепло. Дружелюбно все. Где он еще такое найдет? Походит, раз — срыв. Так бывает, и не один раз, и не два. Но в результате человек, регулярно бывающий тут, обзаводится новыми, трезвыми друзьями, ресоциализируется и наконец находит в себе силы бросить совсем.
В «12 традициях сообщества» прямо сказано, что добровольность — ключевой принцип. Мы не унижаем и не претендуем на панацею. И у нас никогда не было никаких проблем с кем-либо. Мы открыты для любой проверки, но никому это не надо, нас сами приглашают — и больницы, и даже ГУФСИН, чтоб мы приходили в тюрьмы, колонии, проводили группы, приносили литературу.
Подавляющее большинство с недавних пор твердо уверовало в последний вариант, незаконный, но такой простой и привлекательный. В «панацею», то бишь в метод фонда «Город без наркотиков». Тем более что основатель фонда Евгений Ройзман жестко заявляет: «Больше идти им некуда».
Именно в этот момент представляется своевременным напомнить нашему читателю об успешном существовании другого метода, нашего, петербургского, совсем не такого громкого, но, смеем твердо заявить, — имеющего доказанные результаты. И при этом никогда не имевшего никаких проблем с законом, а к тому же абсолютно бесплатного и, что еще важнее, далекого от политики.
Сообщество AN, или «Анонимные наркоманы», кроме своих знаменитых «12 шагов», вооружено еще одной маленькой конституцией — двенадцатью традициями. Среди них есть два категорических требования. Первое — добровольность, а также отстраненность от любых партийных, политических, клерикальных, предвыборных и бизнес-интересов. Уже хорошо, согласитесь?
Правда, гораздо более известны AA, «Анонимные алкоголики»: так как их проблема уголовно ненаказуема, то свое членство — и возвращение здоровья благодаря этой программе — раскрыло огромное количество знаменитостей, от Митьков (которыми и был продвинут у нас этот метод) до жены недавнего американского президента. Когда Шевчук, Гребенщиков, Гаркуша и Митьки вместе с сотнями «братушек» ежегодно навещают реабилитационный центр «Дом на горе», окрестные холмы превращаются в подобие Вудстока — с той только разницей, что, по выражению завсегдатаев, «нет ни бухих, ни обдолбанных, ни побитых, ни забитых».
А еще — на окнах того Дома нет решеток. Да много чего нет. Ни штурмов ОМОНа, ни скандалов, ни баталий в прессе, ни эксгумаций, ни ссор или обвинений в чем-либо вообще; нет и никаких претензий — ни у кого. Нет у тех, кому помогло; и кому не помогло, тоже с улыбкой сидят чуть поодаль — ну не смог пока, бывает…
В отсутствии всего этого и есть залог успеха программы «12 шагов». Члены сообщества тебя всегда поймут и поддержат, только заходи — больше ничего не требуется, представьте. По программе уже 22 года тихо, без пиара, выздоравливают всякого рода зависимые, и наркоманов среди них набралось уже много. Сколько, спросите вы? А можете посчитать сами: в Москве с 19 августа впервые в России проходит Конференция анонимных наркоманов.
Кстати, ни одного «употребившего» здесь вы не встретите. Только много улыбок и взаимных поздравлений.
Прямая речь
Мама бывшего наркомана
— Мой сын 12 лет как бросил. И спасла его не изоляция: после каждого срока он хотел и надеялся бросить… но срывался. После четвертого — пошел в монастырь, 6 лет там прожил, но — то же самое, каждый год срыв! Наконец я уговорила его пойти в нерелигиозный центр с программой «12 шагов». Выбрали мы вместе, был такой центр, дорогой, но я договорилась льготно, потом он полгода каждый день туда ездил. Там работают по этим 12 шагам — идет возвращение человеку совести и самоуважения. Плюс они мне дали литературу по «созависимости», вот она мне глаза открыла на все мои ошибки, когда родные, желая помочь, только губят. Вот все это вместе помогло. Это, а не тюрьмы. Так что я могу точно сказать всем, кто в таком положении: решетки только вредят. Сколько я знаю таких, как я? Да сотни матерей. У которых дети давно живут нормальной жизнью; и достигнуто это исключительно добровольными методами!
Любовь СПИЖАРСКАЯ, член объединения «Азария — матери против наркотиков», бесплатно помогающего людям:
— В нашем уставе, на сайте у нас, записано: «Защищать права страдающих наркотической зависимостью и членов их семей». У нас, кроме консультаций, проходят каждый вторник обучающие семинары, на них приходят разные специалисты, руководители разных центров; мы ездили к коллегам в Швецию, Польшу, Германию, США, с финнами общий проект вели 10 лет. С Фондом Ройзмана мы тоже знакомы, и с методами их, встречались и с ним самим, — и я могу утверждать, что нигде в мире нет такой практики, чтоб были такие жестокие методы, как у него! В Швеции есть принудительное лечение — конечно, исключительно для совершивших преступления, но его только суд может назначить. И то после приговора к человеку приставляется психолог, который его мотивирует согласиться на лечение — до тех пор, пока он не согласится. А за употребление — у кого нет правонарушений, конечно, — не может быть никакого наказания. С такими работают соцслужбы. Это значит, что есть просто места, где наркоман может отдохнуть, поговорить, поесть, проконсультироваться… Поесть — это очень важно. И я вам говорю, что «терапия» голодом, которую как панацею пропагандирует г. Ройзман, это все равно что ребенка учить читать, выкалывая ему глаза: и садизм, и результат обратный на сто процентов! Тем более давать на голодный желудок лук и чеснок — это зверство. У любого наркомана панкреатит, плюс до язвы всегда один шаг, так еще и кормить перестать, и чесноком добить? Они, когда бросают, именно на еду переносят те же чувства, и пища для них — реальная терапия.
Дмитрий КОНСТАНТИНОВ, главврач Городской наркологической больницы:
— Мы все ждем, когда наконец введут недобровольное лечение от зависимостей. И это будет скоро. Введут что-то типа лицензирования. Во всяком случае появится контроль, и непременное условие — четкая база для отслеживания результативности.
Виктор ГРИГОРЬЕВ, замглавврача Городской наркологической больницы:
— Реабилитационных центров для наркоманов много. И православные, и протестантские есть. А вот «Преображение России» теперь запретили за то, что режим у них был сродни тюремному, и результативность, соответственно, никуда не годилась. Фонд «Город без наркотиков» до нас, слава Богу, пока не добрался. То, что они делают, по моему мнению, противозаконно. К тому же внешне поведение его руководителей иногда наводит на мысль о серьезных психологических проблемах, некая агрессивно-неадекватная манера, то есть я бы не исключил факт нахождения под воздействием стимуляторов… Их так называемая панацея — это абсолютно антинаучно, лук-чеснок-хлеб — недопустимая, калечащая «диета». У нас детоксикация проходит при качественном питании, в этот болезненный период нужна полноценная пища, так же, знаете, как для растущего организма. Поэтому у нас работают диетологи, а родных просят приносить всякие вкусности, любимые. Вы бы видели, какие большие сумки они носят! Наши реабилитационные программы основаны на международно признанной программе «12 шагов», и я лично знаю бывших пациентов со стойкой ремиссией. А вот на подавлении личности, на карцерной системе ничего, кроме бесконечных рецидивов, не добьешься. Не случайно ни одного вернувшегося к обычной жизни человека этот фонд никогда не предъявил коллегам. То есть они показывают одного или двух сотрудников своих, якобы это бывшие реабилитанты… но, простите, это же материально заинтересованные лица, на зарплате, мало ли кем они работают, может, как раз «потемкинскими пациентами». Ну а совершенно голословные заявления о «70% излеченных» — хорошо хоть, что не 120%!
Владимир, сообщество «Анонимные наркоманы», координатор по связям с общественностью:
— Мы существуем в России уже 22 года, по всем районам города есть группы, и почти во всех городах России. Есть многие, у кого стаж уже по 15 лет, я знаю даже человека с ремиссией в 20 лет. Я не считаю, что вообще нужны какие-то закрытые центры. Это сказки, что бросить можно, только запершись от той среды, где был. Я знаю парня, у которого родители торговали, а он бросил, живя в этой же квартире. Другой вообще спал буквально на одной кровати с братом-торчком — и бросил.
Как это выходит? Первый раз, когда они приходят, ни во что не веря еще, — остается один из десяти. Но потом человек очень скоро возвращается. Сам, и уже с надеждой — потому что у нас же тепло. Дружелюбно все. Где он еще такое найдет? Походит, раз — срыв. Так бывает, и не один раз, и не два. Но в результате человек, регулярно бывающий тут, обзаводится новыми, трезвыми друзьями, ресоциализируется и наконец находит в себе силы бросить совсем.
В «12 традициях сообщества» прямо сказано, что добровольность — ключевой принцип. Мы не унижаем и не претендуем на панацею. И у нас никогда не было никаких проблем с кем-либо. Мы открыты для любой проверки, но никому это не надо, нас сами приглашают — и больницы, и даже ГУФСИН, чтоб мы приходили в тюрьмы, колонии, проводили группы, приносили литературу.
Анатолий ЗАОСТРОВСКИЙ