Жизнь с мечтой посидеть на собственном унитазе
Администрация Василеостровского района обещает в 2013 году расселить самую большую коммуналку Петербурга — она признана непригодной для проживания
Семилетняя Полина построила на своем столе кукольную квартиру — жилые комнаты, кухня, ванна-туалет, и выспрашивает у родителей, правда ли, что когда-нибудь не только куклы, но и они будут жить в таком раю. Неудобно сказать, но больше всего Полина мечтает о… туалете — ну как-то несолидно взрослой девочке ходить на горшок. Однако других вариантов нет. В квартире на Детской, 17, конечно, не как у Высоцкого «на тридцать восемь комнаток всего одна уборная», — комнат «всего» тридцать четыре, а уборных целых две. Но по утрам туда, естественно, не прорваться, а вечерами взрослые стараются не выпускать детей в темный бесконечный коридор. Просто потому, что неизвестно, кого они там встретят — пьяного соседа, крысу или забредшего с улицы бомжа.
«Здесь столько народа живет, что за дверями входными не уследишь — они могут быть открыты всю ночь, — рассказывает Татьяна Пономарева. — К нам зимой бомж забрел — заглянула в комнату, где у нас стиральные машины стоят, а он там в ванне греется. Вызывали милицию, она его вывела… потом он снова вернулся за своими вещами. А через несколько дней умер в больнице — открытая форма туберкулеза у него была. Что до крыс, то они ходили по кухне и коридору, как хозяева. Как-то утром выглядываем, а одна такая красавица в тапке сидит. В общем, у меня дети тоже «на горшках», хотя сыну уже девять…»
Надо отметить, что квартира на Детской, 17, стала квартирой только в 2005 году. В прежние времена здесь, на первом этаже жилого дома, размещалась детская поликлиника. Потом для поликлиники построили новое здание, а в опустевшем помещении соорудили стенки из гипрока и досок и приспособили его под общежитие для медицинских работников. Поговаривают, что в ту пору людям обещали, что это жилье временное. Лариса Егорочкина живет здесь уже двадцать лет.
— В 1990-м начали давать смотровые на комнаты, но это продолжалось недолго. Я не попала в число счастливчиков, — вздыхает она.
В ответах на письма, которые еще в 90-е жильцы посылали в различные инстанции, им обещали «по возможности» предоставить другое жилье. Время шло. В 2005-м их известили, что общежитие переводят в жилой фонд и оно становится квартирой. При этом комиссий никаких не было. «Складывалось впечатление, что окончательно все вопросы с ПИБом утрясали, когда часть проживающих документы на приватизацию оформлять начала», — говорит Татьяна Пономарева.
— За два десятилетия, как я здесь живу, никакого ремонта, даже косметического, здесь не было, — добавляет Лариса. — Скорее всего, его вообще никогда не было. Нет, конечно, свои комнаты мы сами ремонтируем и содержим в порядке. Но вот места общего пользования…
…Выбираемся из аккуратной комнатушки, где живет Надежда Хромых с дочерью и мужем, и идем на экскурсию. «Это кухня, — поясняет Надежда. — Вообще-то есть еще одна, но там вообще ни одна плита не работает, а здесь хоть три с половиной конфорки как-то пашут. В общем, готовим мы по очереди, ну и электроплитки у всех есть. Кухню мы сами как-то подремонтировали. В жилищной организации нам говорят, что и все остальное тоже должны делать сами. Но что тут можно сделать?»
Пол в коридоре местами проваливается (теплотрасса под ним проходит, поэтому в отопительный сезон тут парит). Штукатурка обваливается, стены и потолки изъедены грибком. Из двух душевых работает одна, расположенная напротив жилой комнаты (весь пар идет туда, постоянно там жить невозможно, и сейчас люди оттуда съехали — вроде сдают ее тем, кто подработать в Питер приехал). Еще одна «жилая» комната расположена дверь в дверь со входом в подвал. «Я напротив живу, так тоже радости мало, потому что сантехники ходят туда, как к себе домой, в любое время дня и ночи, и сыростью от этой двери тянет», — говорит Лариса. Проводка в коридоре висит на соплях. «Это больше всего пугает, потому что одна комната у нас выгорела из-за неисправной проводки, буквально за десять минут выгорела — хорошо, что не было там никого в это время», — добавляет Татьяна.
При этом плата за коммунальные услуги в квартире на Детской улице оказывается совсем не детской. Лариса за 14-метровую комнату, где зарегистрированы два человека, платит 3000, Надежда за такую же комнату, но на троих — 3500. У Татьяны, которая втроем с детьми занимает две комнаты (35 метров), последняя квитанция вообще на 5400… Плюс электричество 550 рублей с каждой комнаты.
— Счетчиков отдельных у нас нет — Петроэнергосбыт ответил, что их невозможно поставить. О счетчиках на воду даже говорить смешно. Уборка придомовой территории ведется только со стороны двора, там, где вход в отдельные квартиры на верхних этажах. То есть жилкомсервису, конечно, очень выгодно нас обслуживать. Только мы этого обслуживания не видели никогда, — жалуются женщины.
У сына Татьяны уже диагностировали бронхиальную астму, дочь на грани, Полина, по словам Надежды, тоже захлебывается от кашля по ночам. Врачи настоятельно советуют исключить контакт с аллергенами, но куда от них денешься в съеденной грибком квартире?
— То, что наша квартира не пригодна для жилья, было понятно уже давно. Но еще год назад, когда я писала в администрацию и просила провести обследование, мне отвечали, что я могу улучшить свои жилищные условия за счет городской программы. Да, конечно, теоретически могу. Только для этого деньги нужны — порядка 30 % от стоимости квартиры. А где мне их взять, если у меня двое детей и зарплата 15 тысяч? — возмущается Татьяна.
— Мы долго молчали, но в прошлом году терпение наконец лопнуло, на телевидение обратились. И после того, как показали несколько сюжетов про наши проблемы, лед вроде тронулся, — добавляет Надежда. — Только мы так и не знаем до сих пор, точно ли нас расселят в 2013-м? И если расселят, то когда? Год — он длинный…
Полина просит у родителей братика. Надежда с мужем тоже очень хотят второго ребенка. Только еще одну кроватку детскую в их 14-метровую комнату просто не воткнуть. Поэтому братика пришлось отложить на потом, а годы идут, и «потом» может быть уже поздно.
Дети Татьяны бегают друг за другом по бесконечному коридору и хохочут — благо мама в том же коридоре говорит с какой-то тетей, поэтому можно. «Я дачу сняла на лето, — говорит Татьяна, — но выяснилось, что в доме кошки до этого жили, а оба они аллергики. Пришлось возвращаться, хотя и здесь тоже аллергенов полно. Еще год-полтора — и пожизненные проблемы со здоровьем обоим обеспечены. О себе я уже не говорю».
У Ларисы ребенок вырос в общежитии и не знает другой жизни. Да и сама она, кажется, уже забыла, что можно не просыпаться оттого, что рядом хлопает дверь в подвал.
А в администрации Василеостровского района искренне удивились интересу «Новой» к самой большой коммуналке города. По мнению представителей власти, ее жители давно должны были понять, что принципиально вопрос решен, и успокоиться. К сожалению, это только со стороны кажется, что несколько месяцев не имеют большого значения.
Семилетняя Полина построила на своем столе кукольную квартиру — жилые комнаты, кухня, ванна-туалет, и выспрашивает у родителей, правда ли, что когда-нибудь не только куклы, но и они будут жить в таком раю. Неудобно сказать, но больше всего Полина мечтает о… туалете — ну как-то несолидно взрослой девочке ходить на горшок. Однако других вариантов нет. В квартире на Детской, 17, конечно, не как у Высоцкого «на тридцать восемь комнаток всего одна уборная», — комнат «всего» тридцать четыре, а уборных целых две. Но по утрам туда, естественно, не прорваться, а вечерами взрослые стараются не выпускать детей в темный бесконечный коридор. Просто потому, что неизвестно, кого они там встретят — пьяного соседа, крысу или забредшего с улицы бомжа.
«Здесь столько народа живет, что за дверями входными не уследишь — они могут быть открыты всю ночь, — рассказывает Татьяна Пономарева. — К нам зимой бомж забрел — заглянула в комнату, где у нас стиральные машины стоят, а он там в ванне греется. Вызывали милицию, она его вывела… потом он снова вернулся за своими вещами. А через несколько дней умер в больнице — открытая форма туберкулеза у него была. Что до крыс, то они ходили по кухне и коридору, как хозяева. Как-то утром выглядываем, а одна такая красавица в тапке сидит. В общем, у меня дети тоже «на горшках», хотя сыну уже девять…»
Надо отметить, что квартира на Детской, 17, стала квартирой только в 2005 году. В прежние времена здесь, на первом этаже жилого дома, размещалась детская поликлиника. Потом для поликлиники построили новое здание, а в опустевшем помещении соорудили стенки из гипрока и досок и приспособили его под общежитие для медицинских работников. Поговаривают, что в ту пору людям обещали, что это жилье временное. Лариса Егорочкина живет здесь уже двадцать лет.
— В 1990-м начали давать смотровые на комнаты, но это продолжалось недолго. Я не попала в число счастливчиков, — вздыхает она.
В ответах на письма, которые еще в 90-е жильцы посылали в различные инстанции, им обещали «по возможности» предоставить другое жилье. Время шло. В 2005-м их известили, что общежитие переводят в жилой фонд и оно становится квартирой. При этом комиссий никаких не было. «Складывалось впечатление, что окончательно все вопросы с ПИБом утрясали, когда часть проживающих документы на приватизацию оформлять начала», — говорит Татьяна Пономарева.
— За два десятилетия, как я здесь живу, никакого ремонта, даже косметического, здесь не было, — добавляет Лариса. — Скорее всего, его вообще никогда не было. Нет, конечно, свои комнаты мы сами ремонтируем и содержим в порядке. Но вот места общего пользования…
…Выбираемся из аккуратной комнатушки, где живет Надежда Хромых с дочерью и мужем, и идем на экскурсию. «Это кухня, — поясняет Надежда. — Вообще-то есть еще одна, но там вообще ни одна плита не работает, а здесь хоть три с половиной конфорки как-то пашут. В общем, готовим мы по очереди, ну и электроплитки у всех есть. Кухню мы сами как-то подремонтировали. В жилищной организации нам говорят, что и все остальное тоже должны делать сами. Но что тут можно сделать?»
Пол в коридоре местами проваливается (теплотрасса под ним проходит, поэтому в отопительный сезон тут парит). Штукатурка обваливается, стены и потолки изъедены грибком. Из двух душевых работает одна, расположенная напротив жилой комнаты (весь пар идет туда, постоянно там жить невозможно, и сейчас люди оттуда съехали — вроде сдают ее тем, кто подработать в Питер приехал). Еще одна «жилая» комната расположена дверь в дверь со входом в подвал. «Я напротив живу, так тоже радости мало, потому что сантехники ходят туда, как к себе домой, в любое время дня и ночи, и сыростью от этой двери тянет», — говорит Лариса. Проводка в коридоре висит на соплях. «Это больше всего пугает, потому что одна комната у нас выгорела из-за неисправной проводки, буквально за десять минут выгорела — хорошо, что не было там никого в это время», — добавляет Татьяна.
При этом плата за коммунальные услуги в квартире на Детской улице оказывается совсем не детской. Лариса за 14-метровую комнату, где зарегистрированы два человека, платит 3000, Надежда за такую же комнату, но на троих — 3500. У Татьяны, которая втроем с детьми занимает две комнаты (35 метров), последняя квитанция вообще на 5400… Плюс электричество 550 рублей с каждой комнаты.
— Счетчиков отдельных у нас нет — Петроэнергосбыт ответил, что их невозможно поставить. О счетчиках на воду даже говорить смешно. Уборка придомовой территории ведется только со стороны двора, там, где вход в отдельные квартиры на верхних этажах. То есть жилкомсервису, конечно, очень выгодно нас обслуживать. Только мы этого обслуживания не видели никогда, — жалуются женщины.
У сына Татьяны уже диагностировали бронхиальную астму, дочь на грани, Полина, по словам Надежды, тоже захлебывается от кашля по ночам. Врачи настоятельно советуют исключить контакт с аллергенами, но куда от них денешься в съеденной грибком квартире?
— То, что наша квартира не пригодна для жилья, было понятно уже давно. Но еще год назад, когда я писала в администрацию и просила провести обследование, мне отвечали, что я могу улучшить свои жилищные условия за счет городской программы. Да, конечно, теоретически могу. Только для этого деньги нужны — порядка 30 % от стоимости квартиры. А где мне их взять, если у меня двое детей и зарплата 15 тысяч? — возмущается Татьяна.
— Мы долго молчали, но в прошлом году терпение наконец лопнуло, на телевидение обратились. И после того, как показали несколько сюжетов про наши проблемы, лед вроде тронулся, — добавляет Надежда. — Только мы так и не знаем до сих пор, точно ли нас расселят в 2013-м? И если расселят, то когда? Год — он длинный…
Полина просит у родителей братика. Надежда с мужем тоже очень хотят второго ребенка. Только еще одну кроватку детскую в их 14-метровую комнату просто не воткнуть. Поэтому братика пришлось отложить на потом, а годы идут, и «потом» может быть уже поздно.
Дети Татьяны бегают друг за другом по бесконечному коридору и хохочут — благо мама в том же коридоре говорит с какой-то тетей, поэтому можно. «Я дачу сняла на лето, — говорит Татьяна, — но выяснилось, что в доме кошки до этого жили, а оба они аллергики. Пришлось возвращаться, хотя и здесь тоже аллергенов полно. Еще год-полтора — и пожизненные проблемы со здоровьем обоим обеспечены. О себе я уже не говорю».
У Ларисы ребенок вырос в общежитии и не знает другой жизни. Да и сама она, кажется, уже забыла, что можно не просыпаться оттого, что рядом хлопает дверь в подвал.
А в администрации Василеостровского района искренне удивились интересу «Новой» к самой большой коммуналке города. По мнению представителей власти, ее жители давно должны были понять, что принципиально вопрос решен, и успокоиться. К сожалению, это только со стороны кажется, что несколько месяцев не имеют большого значения.
Виктория РАБОТНОВА
Фото Михаила Масленникова