Статья на доверии
Мировая судья 201-го участка Ольга Василенко приговорила отца-одиночку Андрея Мазурмовича, обвиненного по ст. 119, ч. 1 УК «Угроза убийством», к одному году условно. Потерпевшая по делу Потемкина заявляет, что Мазурмович угрожал ей бейсбольной битой. Осужденный настаивает, что уголовное дело против него сфальсифицировано — это расплата за излишнюю несговорчивость при продаже комнаты в особняке ХIХ века. «Статья 119 — это новая 58-я, — считает Мазурмович. — Сейчас ее обкатывают. Для доказательства «вины» достаточно двух «свидетелей» обвинения — и можно будет осудить любого».
В деле об угрозе убийством осужденный обвиняет потерпевшую в причастности к квартирной мафии
Коммунальный ад
Последние семь лет Андрей Мазурмович, таксист, в одиночку воспитывающий несовершеннолетнего сына, пытается доказать правоохранительным органам, что находится под давлением квартирной мафии.
— Председатель совета директоров ОАО «МКО «Севзапмебель» Рафаэль Саркисян начал скупать жилье в доме 1/9 по ул. Рылеева, в том числе две комнаты из трех в моей квартире, — рассказывает Мазурмович. — Я был бы не против продать свою комнату — но за вменяемую сумму. Мне же либо предлагали смешные деньги, либо какие-то темные схемы их передачи: часть сначала, часть потом… неизвестно когда.
В 2004 году Мазурмович подал на Саркисяна частное обвинение в суд, уверяя, что последний угрожал и лично напал на него. Суд Саркисяна оправдал.
— С тех пор Саркисян действовал чужими руками. Меня не раз избивали: травмы зафиксированы; в квартире выносили дверь. Жизнь превратилась в ад… — рассказывает Мазурмович.
Сам Саркисян, проходящий по делу об угрозе убийством свидетелем, свою причастность полностью отрицает.
— Если Мазурмович выдумывает все это, может, надо проверить его психику? Может, он просто ненормальный человек? — поделился он с корреспондентом «Новой».
К 2008 году одна из комнат Саркисяна оказалась в собственности госпожи Потемкиной.
— Свою комнату в моей квартире Саркисян продал некоему Дронову, сотруднику ФСБ, — говорит Мазурмович. — Позже Дронов подарил ее Потемкиной.
Адвокат Смирнов обратил внимание судьи на этот странный факт в прениях:
— Дронов и Потемкина — не родственники, однако первый подарил второй комнату ценой несколько миллионов рублей!
Андрей Мазурмович полагает, что в ближайшем будущем комната вернется во владение Саркисяна, — Дронов и Потемкина оказывались ее хозяевами только для того, чтобы вынудить его продать свою комнату. Кстати, Мазурмович ее таки продал Саркисяну.
— Неожиданно появился другой покупатель — и Саркисян тут же предложил мне нормальную цену, чего не хотел делать целых семь лет, — заявляет осужденный.
— Этим объясняется отсутствие на прениях Потемкиной, — считает адвокат Мазурмовича Михаил Смирнов. — Дело сделано, и посадка моего клиента перестала быть актуальной.
Версия прокуратуры
Финальный конфликт между Потемкиной и Мазурмовичем произошел 17 ноября 2008 г. — в результате было возбуждено уголовное дело. На прошлой неделе стороны наконец-то, спустя полтора года, выступили в прениях. Первым говорил государственный обвинитель.
По его мнению, все началось с того, что Мазурмович поменял замки на двери квартиры, одна из комнат в которой принадлежит подсудимому, а другая — потерпевшей Потемкиной. Свидетели Рыгайло и Ульянов (дальний родственник Потемкиной, проживавший в ее комнате) вполне законно пытались проникнуть в квартиру и даже вызвали МЧС, чтобы вскрыть дверь. Потом подъехала сама Потемкина, а под конец появился агрессивно настроенный Мазурмович, вооруженный бейсбольной битой. Он якобы замахивался на потерпевшую и угрожал убить ее на почве давних неприязненных отношений, после чего Ульянов и Рыгайло скрутили дебошира. Затем прибыла милиция и всех отвезли в 78-й отдел. Просто вот такая коммунальная склока, дошедшая до уголовки!
Насколько разделяет эту позицию Потемкина, осталось неизвестным, потому что ее на заседании не было и в прениях она не участвовала.
Зато сторона защиты представила совсем иную версию происшедшего.
Другой вектор угрозы
— Начать с того, что Ульянов не имел права проживать в этой квартире, — поясняет свидетель Юрий Вдовин, правозащитник из организации «Гражданский контроль» и давний друг активиста-демократа начала 90-х Андрея Мазурмовича. — Комната — действительно частная собственность, и владелец вправе поселять туда кого ему вздумается. Но, по ст. 246, ч. 1 Гражданского кодекса, находиться в местах общего пользования — которые являются долевой собственностью — посторонний человек может только с согласия всех собственников. Мазурмович такого разрешения Ульянову не давал, а значит, тот не имел права пользоваться в квартире кухней, туалетом и даже коридором, то есть фактически жить.
Адвокат Мазурмовича Михаил Смирнов в прениях потребовал оправдать своего клиента и заявил, что Ульянов, Рыгайло и Потемкина — заинтересованные лица, так как действуют по заказу Саркисяна.
— Как всерьез можно воспринимать угрозу убийством от мужчины средней комплекции, такого как Мазурмович, если при этом присутствовали двое крепких молодых людей мощного телосложения Рыгайло и Ульянов? — задается вопросом адвокат. — Не Мазурмович угрожал Потемкиной — напротив, это Рыгайло и Ульянов угрожали моему клиенту.
Гораздо больше доверия, чем свидетели обвинения, у Смирнова вызывает свидетель Иван Мазурмович — сын подсудимого. Несовершеннолетний Иван следил за развитием конфликта через дверной глазок и на следствии показал, что никакой бейсбольной биты в руках отца не видел.
Также Смирнов обращает внимание на рассказ свидетеля Юрия Вдовина: тот случайно встретил Мазурмовича на улице у входа в его дом непосредственно перед конфликтом.
— Я видел, как обвиняемый вошел в парадную, и никакой биты при нем в этот момент не было, — заявляет Юрий Иннокентьевич.
Потерпевшая или мафиози?
Подсудимый Андрей Мазурмович заявил, что в показаниях Ульянова и Потемкиной наличествует много противоречий. Рыгайло же, хоть и не встречался с подсудимым ранее, по словам Мазурмовича, выступает в роли наемника и вынужден давать ложные показания, чтобы не оказаться соучастником.
— Например, Потемкина показала, что, когда я якобы пытался ударить ее битой, то промахнулся и стукнул ею об пол. Однако в протоколе осмотра биты указано, что на ней нет абсолютно никаких повреждений.
Кстати, обвиняемый обращает внимание на то, что бита была не изъята с места происшествия, а передана милиции Ульяновым — что, по мнению Мазурмовича, доказывает, что сам он ее в глаза не видел. Недоумение вызывает и то обстоятельство, что не была проведена дактилоскопическая экспертиза предполагаемого орудия преступления. Наконец, подсудимый отметил, что он неоднократно обращался в милицию и другие органы с просьбой защитить его от квартирной мафии, с которой воевал последние семь лет, но непрерывно встречал отказы.
Можно ли определить, какая сторона в данном случае говорит правду? Ведь никаких физических доказательств, похоже, нет и все обвинение основано на показаниях свидетелей.
— Выводы суда не могут строиться на предположениях, а все сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого, — напомнил в прениях адвокат Смирнов.
Однако обвинительный приговор налицо — год условно, как и просил обвинитель. Значит, никакие противоречия, на которые указывала защита, на судью действия не возымели.
Нападал Мазурмович или нет — этого мы доподлинно никогда установить не сможем. Но то, что доказательства его вины во многом неубедительны — это факт! Значит, на его месте может оказаться любой — достаточно найти двух «свидетелей».
Коммунальный ад
Последние семь лет Андрей Мазурмович, таксист, в одиночку воспитывающий несовершеннолетнего сына, пытается доказать правоохранительным органам, что находится под давлением квартирной мафии.
— Председатель совета директоров ОАО «МКО «Севзапмебель» Рафаэль Саркисян начал скупать жилье в доме 1/9 по ул. Рылеева, в том числе две комнаты из трех в моей квартире, — рассказывает Мазурмович. — Я был бы не против продать свою комнату — но за вменяемую сумму. Мне же либо предлагали смешные деньги, либо какие-то темные схемы их передачи: часть сначала, часть потом… неизвестно когда.
В 2004 году Мазурмович подал на Саркисяна частное обвинение в суд, уверяя, что последний угрожал и лично напал на него. Суд Саркисяна оправдал.
— С тех пор Саркисян действовал чужими руками. Меня не раз избивали: травмы зафиксированы; в квартире выносили дверь. Жизнь превратилась в ад… — рассказывает Мазурмович.
Сам Саркисян, проходящий по делу об угрозе убийством свидетелем, свою причастность полностью отрицает.
— Если Мазурмович выдумывает все это, может, надо проверить его психику? Может, он просто ненормальный человек? — поделился он с корреспондентом «Новой».
К 2008 году одна из комнат Саркисяна оказалась в собственности госпожи Потемкиной.
— Свою комнату в моей квартире Саркисян продал некоему Дронову, сотруднику ФСБ, — говорит Мазурмович. — Позже Дронов подарил ее Потемкиной.
Адвокат Смирнов обратил внимание судьи на этот странный факт в прениях:
— Дронов и Потемкина — не родственники, однако первый подарил второй комнату ценой несколько миллионов рублей!
Андрей Мазурмович полагает, что в ближайшем будущем комната вернется во владение Саркисяна, — Дронов и Потемкина оказывались ее хозяевами только для того, чтобы вынудить его продать свою комнату. Кстати, Мазурмович ее таки продал Саркисяну.
— Неожиданно появился другой покупатель — и Саркисян тут же предложил мне нормальную цену, чего не хотел делать целых семь лет, — заявляет осужденный.
— Этим объясняется отсутствие на прениях Потемкиной, — считает адвокат Мазурмовича Михаил Смирнов. — Дело сделано, и посадка моего клиента перестала быть актуальной.
Версия прокуратуры
Финальный конфликт между Потемкиной и Мазурмовичем произошел 17 ноября 2008 г. — в результате было возбуждено уголовное дело. На прошлой неделе стороны наконец-то, спустя полтора года, выступили в прениях. Первым говорил государственный обвинитель.
По его мнению, все началось с того, что Мазурмович поменял замки на двери квартиры, одна из комнат в которой принадлежит подсудимому, а другая — потерпевшей Потемкиной. Свидетели Рыгайло и Ульянов (дальний родственник Потемкиной, проживавший в ее комнате) вполне законно пытались проникнуть в квартиру и даже вызвали МЧС, чтобы вскрыть дверь. Потом подъехала сама Потемкина, а под конец появился агрессивно настроенный Мазурмович, вооруженный бейсбольной битой. Он якобы замахивался на потерпевшую и угрожал убить ее на почве давних неприязненных отношений, после чего Ульянов и Рыгайло скрутили дебошира. Затем прибыла милиция и всех отвезли в 78-й отдел. Просто вот такая коммунальная склока, дошедшая до уголовки!
Насколько разделяет эту позицию Потемкина, осталось неизвестным, потому что ее на заседании не было и в прениях она не участвовала.
Зато сторона защиты представила совсем иную версию происшедшего.
Другой вектор угрозы
— Начать с того, что Ульянов не имел права проживать в этой квартире, — поясняет свидетель Юрий Вдовин, правозащитник из организации «Гражданский контроль» и давний друг активиста-демократа начала 90-х Андрея Мазурмовича. — Комната — действительно частная собственность, и владелец вправе поселять туда кого ему вздумается. Но, по ст. 246, ч. 1 Гражданского кодекса, находиться в местах общего пользования — которые являются долевой собственностью — посторонний человек может только с согласия всех собственников. Мазурмович такого разрешения Ульянову не давал, а значит, тот не имел права пользоваться в квартире кухней, туалетом и даже коридором, то есть фактически жить.
Адвокат Мазурмовича Михаил Смирнов в прениях потребовал оправдать своего клиента и заявил, что Ульянов, Рыгайло и Потемкина — заинтересованные лица, так как действуют по заказу Саркисяна.
— Как всерьез можно воспринимать угрозу убийством от мужчины средней комплекции, такого как Мазурмович, если при этом присутствовали двое крепких молодых людей мощного телосложения Рыгайло и Ульянов? — задается вопросом адвокат. — Не Мазурмович угрожал Потемкиной — напротив, это Рыгайло и Ульянов угрожали моему клиенту.
Гораздо больше доверия, чем свидетели обвинения, у Смирнова вызывает свидетель Иван Мазурмович — сын подсудимого. Несовершеннолетний Иван следил за развитием конфликта через дверной глазок и на следствии показал, что никакой бейсбольной биты в руках отца не видел.
Также Смирнов обращает внимание на рассказ свидетеля Юрия Вдовина: тот случайно встретил Мазурмовича на улице у входа в его дом непосредственно перед конфликтом.
— Я видел, как обвиняемый вошел в парадную, и никакой биты при нем в этот момент не было, — заявляет Юрий Иннокентьевич.
Потерпевшая или мафиози?
Подсудимый Андрей Мазурмович заявил, что в показаниях Ульянова и Потемкиной наличествует много противоречий. Рыгайло же, хоть и не встречался с подсудимым ранее, по словам Мазурмовича, выступает в роли наемника и вынужден давать ложные показания, чтобы не оказаться соучастником.
— Например, Потемкина показала, что, когда я якобы пытался ударить ее битой, то промахнулся и стукнул ею об пол. Однако в протоколе осмотра биты указано, что на ней нет абсолютно никаких повреждений.
Кстати, обвиняемый обращает внимание на то, что бита была не изъята с места происшествия, а передана милиции Ульяновым — что, по мнению Мазурмовича, доказывает, что сам он ее в глаза не видел. Недоумение вызывает и то обстоятельство, что не была проведена дактилоскопическая экспертиза предполагаемого орудия преступления. Наконец, подсудимый отметил, что он неоднократно обращался в милицию и другие органы с просьбой защитить его от квартирной мафии, с которой воевал последние семь лет, но непрерывно встречал отказы.
Можно ли определить, какая сторона в данном случае говорит правду? Ведь никаких физических доказательств, похоже, нет и все обвинение основано на показаниях свидетелей.
— Выводы суда не могут строиться на предположениях, а все сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого, — напомнил в прениях адвокат Смирнов.
Однако обвинительный приговор налицо — год условно, как и просил обвинитель. Значит, никакие противоречия, на которые указывала защита, на судью действия не возымели.
Нападал Мазурмович или нет — этого мы доподлинно никогда установить не сможем. Но то, что доказательства его вины во многом неубедительны — это факт! Значит, на его месте может оказаться любой — достаточно найти двух «свидетелей».
Анджей БЕЛОВРАНИН