Союз остался нерушим

Свой шаг Даниил Коцюбинский объясняет конфликтом с председателем Союза журналистов Петербурга Андреем Константиновым: «Я не считаю возможным находиться в составе организации, возглавляемой человеком, позволяющим себе публичную ложь и недостойный стиль общения. Убежден, что этими действиями он компрометирует не только себя лично, но и всех членов Союза, официальным лицом коего он является».
— Я не планировал всего, что произошло, просто реагировал на ситуацию, как мне подсказывали мои принципы, — заявил Даниил «Новой газете». — Сначала у членов жюри «Золотого пера Петербурга» требовали подписать новые правила: каждый, кто пропускает два заседания, лишается права выносить решения. И это должны были подписывать люди, на мой взгляд, оказывающие честь конкурсу своим участием! Я открыто выступил против такого «солдафонского» нововведения, которое в итоге не прошло. Были и другие спорные моменты. Наконец, возник вопрос с приглашением Владимира Жириновского на церемонию вручения Гран-при (подробнее см. «Новую» № 18 от 15–17 марта, «Золотое перо не ржавеет?» — А. Б.), и я так и не смог добиться от Константинова, когда он говорил правду: сообщая членам секретариата, что пригласил этого человека, или убеждая членов жюри, что не делал этого.
«Увы, в обозримом будущем я не вижу перспектив смены руководства Союза и оздоровления воцарившейся в нем застойно-конформистской атмосферы, не позволяющей решать главную задачу — открыто и полноценно бороться за честь и достоинство журналистики как профессии, полезной обществу, а не власти и «отдельно взятым» журналистам, — пишет в своем заявлении Коцюбинский».
Исходя из этого заявления, «Новая» задала Коцюбинскому вопрос, не считает ли он возможным создание в Петербурге другого, альтернативного Союза журналистов.
— Пока я такого горения в себе не обнаруживаю, — ответил Даниил. — Сейчас, на мой взгляд, наступило время, когда пристойней быть независимым одиночкой, чем создавать нечто, что либо будет по определению убого и маргинально, так как не имеет ресурса, либо опять же убого, но уже в нравственном смысле, как только ресурс появится. Потому что в условиях авторитарного государства в любом случае придется жертвовать и профессиональной, и общечеловеческой нравственностью в угоду либо власти, либо бизнесу, аффилированному с властью.
Андрей Константинов от комментариев «Новой газете в Петербурге» отказался.

Анджей БЕЛОВРАНИН

Прямая речь
Анна ШАРОГРАДСКАЯ, директор Института региональной прессы:
— Я думаю, что Коцюбинский давно знал о положении вещей в СЖ, в том числе состав управляющего органа этой организации, в которой он состоял и куда входят руководители городской администрации. Я полагаю, что Коцюбинский уже не один год знает, что конкурс «Золотое перо» — это частная организация, которая принадлежит единолично Андрею Константинову. И как человек, который «владеет» организацией, Константинов вправе приглашать туда того, кого он считает нужным, и выводить из жюри того, кого он считает нужным. Например, меня вывели из жюри, даже не поставив в известность, я узнала об этом из газет. Но я не в претензии: это же частная лавочка. И конкурс — детище Константинова — естественным образом подчиняется хозяину. Почему удивление возникло у Коцюбинского именно на этот раз, я не знаю.
— Как вы считаете, возможно ли создание в Петербурге альтернативного СЖ?
— Существующий СЖ часто называют профсоюзом, забыв о том, что работодатели и те, кого они нанимают, не могут находиться в одном профсоюзе. Если альтернативный СЖ действительно будет объединением журналистов, которые знают, для чего они объединяются, если он будет защищать их права — что по определению не могут делать работодатели, — то почему бы и нет? Потому что то, что мы имеем сегодня — некая ассоциация власти и работодателей, и все это припудрено журналистами, — это организация крайне странная по существу.

Алексей СИМОНОВ, председатель Фонда защиты гласности:
— Поскольку Константинову удалось справиться с «Бандитским Петербургом», все решили, что с журналистским Петербургом он справится запросто. Я не считаю, что Андрей — лучший вариант руководства для Союза: слишком деловит и насыщен целесообразностью. (Более того, я не думаю, что где-нибудь в России хоть одну организацию, носящую массовый характер, возглавляет человек, который для этого стопроцентно годится.) Нарочитая деловитость иногда вредна для общественной деятельности. Мне кажется, что, с одной стороны, он много чего сделал с точки зрения техники, выживания Союза. Но вряд ли мог что-то привнести с точки зрения организации душевной жизни, атмосферы Союза.
Что касается скандала с Жириновским: я не знаю деталей, но думаю, он искусственно раздут. Жириновский бывал на мероприятиях СЖ России после того, как тот же СЖ требовал привлечь его к уголовной ответственности. Не думаю, что здесь была какая-то злая воля Константинова, тем более что Жириновский — медиазависимый политик. Я видел, как меняется его поведение при появлении камеры или микрофона. Не знаю, стоило ли тут проявлять такую принципиальность. А насчет того, кто сказал правду, а кто нет, — мне отсюда никак не видно. Думаю, что это некоторое надувание щек со стороны Коцюбинского, бои местного значения.