На смену ублажителю застройщиков пришел опытный специалист по браку
Градозащитники могли бы с удовлетворением поставить очередную галочку в списке руководителей, отставки которых они требовали и добились: вице-губернаторы Александр Вахмистров и Роман Филимонов, глава КГИОП Вера Дементьева… Однако выбор сменщика господина Орта не свидетельствует о том, что власти осознали необходимость принципиального и профессионального реформирования этой сферы. Новым главой ведомства назначен Леонид Кулаков, до последнего времени служивший первым заместителем комитета по делам записи актов гражданского состояния (ЗАГС).
Еще один чиновник, ответственный за уничтожение Петербурга, превратился в тыкву —
лишился своего поста глава Службы госстройнадзора и экспертизы Александр Орт
Представляя нового руководителя ГАСН, вице-губернатор Игорь Метельский охарактеризовал его как «человека опытного», «в строительстве не нового», 12 лет отработавшего в органах госвласти, где «в основном занимался хозяйственными и строительными вопросами».
Однако, как показывает опрос представителей строительного бизнеса, там о Леониде Кулакове вовсе ничего не знают.
По сведениям «Новой», господину Кулакову 40 лет, родился в Ленинграде, выпускник юрфака СПбГУ. По окончании университета работал в сфере недвижимости. В 2000-м вступил в должность начальника отдела строительства и землепользования администрации Курортного района, где отслужил шесть лет. В смольнинском комитете курировал, в частности, вопросы строительства и ввода в эксплуатацию районных загсов.
Едва ли всего этого достаточно, чтобы счесть Леонида Кулакова опытным для руководства стройнадзором специалистом. Определенным плюсом новичка может считаться его дистанцированность от коррупционных схем, выстроенных старожилами (хотя теоретически этот пробел мог быть отчасти восполнен за годы, проведенные в профильном комитете одного из самых сладких районов Петербурга).
Беготня по лестницам
Впрочем, и при господине Орте региональная служба госстройнадзора не блистала специалистами высокого класса — а была на 85 % укомплектована бывшими военнослужащими. Как говорил Александр Иванович в одном из интервью, в сотрудниках ценит он такие качества, как выносливость: «Согласитесь, не каждый сможет подняться на 25-й этаж строящегося дома без лифта».
Но, судя по эффективности работы возглавляемого им ведомства, обретенное в армейской жизни умение упасть-отжаться или разбивать о собственную голову кирпичи не очень помогало его подчиненным справляться с анализом соответствия градостроительной документации букве закона. Чем, собственно, и должны они были заниматься в первую очередь, а не беготней по лестницам.
У самого экс-начальника ГАСН требования законодательства вызывали широкую гамму чувств, от явной скуки до публично демонстрируемого раздражения. Он, например, откровенно саботировал исполнение установленного городским законом запрета на снос исторических зданий, если не доказана их необратимая аварийность. «Понятие «невозможность ликвидации аварийности» бессмысленно с технической позиции при современном уровне развития строительных технологий. В данном случае под невозможностью может пониматься выраженная экономическая или иная нецелесообразность», — заявлял глава ведомства, вовсе не призванного за деньги налогоплательщиков печься о выгодах бизнеса.
В прошлом году, отвечая на запрос экс-депутата ЗакСа Сергея Малкова по поводу сноса старинного дома на 4-й Советской, господин Орт сообщал: демонтируемый дом прошел капитальный ремонт в 1971 году и никогда не был аварийным, но этот аспект ведомством вообще не рассматривался, потому что в стройнадзоре данное здание считают диссонирующим объектом, снос которого не только допустим, но и желателен.
— Зато огромный восьмиэтажный дом с двухэтажным паркингом, запроектированный на его месте, он, видимо, не считает диссонирующим, — возмущались в ответ градозащитники. — Судя по сложившейся практике, по мнению стройнадзора, в первую очередь «диссонируют» небольшие малоэтажные дома. А если рядом еще и сквер — такой диссонанс для чиновников просто оскорбителен. Но те, кто в отличие от Александра Орта читает закон, могут найти там четкие определения. «Диссонирующая застройка — отдельные неисторические объекты или группа объектов, расположенные в сложившейся исторической среде, которые в соответствии с заключением государственной историко-культурной экспертизы по своим параметрам или архитектурному решению не соответствуют характеристикам исторической среды», — поясняли активисты «Живого города».
Любая ваша прихоть
На свой вкус и на потребу застройщикам трактовал господин Орт и судебные вердикты. Например, решения городского и верховного судов, признавших не действующими с момента принятия петербургские законы, где были незаконно прописаны так называемые локальные доминанты. Однако на сайте ГАСН была размещена информация, представляющая официальную позицию ведомства на сей счет: а мы будем считать эти законы не действующими только с момента вынесения судебного решения, а не их принятия.
Одним из самых вопиющих примеров того, как под руководством Орта Служба госстройнадзора трансформировалась в контору по обслуживанию прихотей инвесторов, стала история с вылезшими у Новодевичьего монастыря высотками. Почти два года они возводились в отсутствие разрешения на строительство. Уже и прокуратура признала, что незаконен не только этот демонстративный самострой, но и выданные с множеством нарушений промежуточные согласования. В частности, в нарушение федерального закона об охране памятников были утверждены высотные параметры — 75 метров. В принимаемом тогда городском законе о правилах землепользования и застройки для этой территории установили ограничение в 35 м. Закон вступал в силу 9 марта 2009 года. Но за два дня до «часа икс» Александр Орт подмахнул разрешение на строительство — закрыв глаза на многочисленные нарушения и отсутствие требуемого пакета согласованных документов. Пресс-служба компании-застройщика отозвалась на это вполне откровенным заявлением: «Мы договорились, мы поняли друг друга».
Другим объектом аналогичных договоренностей стал Литературный дом на Невском — Дед Мороз в исполнении Александра Орта принес инвестору под Новый год разрешение на строительство и снос — в отсутствие доказательств необратимой аварийности.
Столь же снисходителен господин Орт был и к вопиющим нарушениям предписанных технологий при производстве работ. Результат известен — соседний дом-памятник федерального значения, где квартирует петербургский Союз журналистов, оказался под угрозой разрушения, пошел трещинами. Потраченные на его недавнюю реставрацию немалые средства пошли псу под хвост, и теперь требуются новые огромные суммы на укрепление фундаментов, несущих конструкций, очередную реставрацию. Выделить их решили почему-то из городского бюджета. Хотя следовало вытрясти из застройщика и обслуживших его нужды чиновников, в частности — из карманов Александра Орта.
Он же несет прямую ответственность за незаконный снос казарм Преображенского полка, старинных зданий на углу Невского и улицы Восстания, десятков других исторических зданий.
Семейный подряд на снос
Основными игроками на рынке демонтажа все эти годы оставались компании, связанные с сыном главы ГАСН Кириллом Ортом. Именно они были основными подрядчиками львиной доли госзаказов, осуществляли ликвидацию застройки в зоне Шкапина — Розенштейна, снос исторических корпусов фабрики Шопена, Литературного дома, казарм Преображенского полка и других. В любой цивилизованной стране такой семейный подряд незамедлительно привел бы к отставке чиновника и резонансному уголовному делу. Но у нас резолюция «Орт должен сидеть в тюрьме» осталась на листовках участников общественных акций протеста.
Совершенно очевидно, что только кадровые решения не принесут нужного результата. Необходимы и ликвидация прорех в законодательстве, и серьезное реформирование всей мутной системы регулирования градостроительной деятельности и контроля над ней. По существующему положению о Службе госстройнадзора и экспертизы Санкт-Петербурга подчинена она патронирующему строительную сферу вице-губернатору, который решает вопросы обеспечения деятельности этого ведомства — в частности, утверждает заявки на финансирование, решает вопросы премирования его руководителя, согласует структуру и штатное расписание, утверждает планы работы службы. При традиционной благосклонности профильного вице-губернатора к запросам строительного бизнеса едва ли такой расклад способен обеспечить независимый строительный надзор.
Александр Орт несет прямую ответственность за незаконный снос казарм Преображенского полка и за разрушение Литературного дома на Невском
Представляя нового руководителя ГАСН, вице-губернатор Игорь Метельский охарактеризовал его как «человека опытного», «в строительстве не нового», 12 лет отработавшего в органах госвласти, где «в основном занимался хозяйственными и строительными вопросами».
Однако, как показывает опрос представителей строительного бизнеса, там о Леониде Кулакове вовсе ничего не знают.
По сведениям «Новой», господину Кулакову 40 лет, родился в Ленинграде, выпускник юрфака СПбГУ. По окончании университета работал в сфере недвижимости. В 2000-м вступил в должность начальника отдела строительства и землепользования администрации Курортного района, где отслужил шесть лет. В смольнинском комитете курировал, в частности, вопросы строительства и ввода в эксплуатацию районных загсов.
Едва ли всего этого достаточно, чтобы счесть Леонида Кулакова опытным для руководства стройнадзором специалистом. Определенным плюсом новичка может считаться его дистанцированность от коррупционных схем, выстроенных старожилами (хотя теоретически этот пробел мог быть отчасти восполнен за годы, проведенные в профильном комитете одного из самых сладких районов Петербурга).
Беготня по лестницам
Впрочем, и при господине Орте региональная служба госстройнадзора не блистала специалистами высокого класса — а была на 85 % укомплектована бывшими военнослужащими. Как говорил Александр Иванович в одном из интервью, в сотрудниках ценит он такие качества, как выносливость: «Согласитесь, не каждый сможет подняться на 25-й этаж строящегося дома без лифта».
Но, судя по эффективности работы возглавляемого им ведомства, обретенное в армейской жизни умение упасть-отжаться или разбивать о собственную голову кирпичи не очень помогало его подчиненным справляться с анализом соответствия градостроительной документации букве закона. Чем, собственно, и должны они были заниматься в первую очередь, а не беготней по лестницам.
У самого экс-начальника ГАСН требования законодательства вызывали широкую гамму чувств, от явной скуки до публично демонстрируемого раздражения. Он, например, откровенно саботировал исполнение установленного городским законом запрета на снос исторических зданий, если не доказана их необратимая аварийность. «Понятие «невозможность ликвидации аварийности» бессмысленно с технической позиции при современном уровне развития строительных технологий. В данном случае под невозможностью может пониматься выраженная экономическая или иная нецелесообразность», — заявлял глава ведомства, вовсе не призванного за деньги налогоплательщиков печься о выгодах бизнеса.
В прошлом году, отвечая на запрос экс-депутата ЗакСа Сергея Малкова по поводу сноса старинного дома на 4-й Советской, господин Орт сообщал: демонтируемый дом прошел капитальный ремонт в 1971 году и никогда не был аварийным, но этот аспект ведомством вообще не рассматривался, потому что в стройнадзоре данное здание считают диссонирующим объектом, снос которого не только допустим, но и желателен.
— Зато огромный восьмиэтажный дом с двухэтажным паркингом, запроектированный на его месте, он, видимо, не считает диссонирующим, — возмущались в ответ градозащитники. — Судя по сложившейся практике, по мнению стройнадзора, в первую очередь «диссонируют» небольшие малоэтажные дома. А если рядом еще и сквер — такой диссонанс для чиновников просто оскорбителен. Но те, кто в отличие от Александра Орта читает закон, могут найти там четкие определения. «Диссонирующая застройка — отдельные неисторические объекты или группа объектов, расположенные в сложившейся исторической среде, которые в соответствии с заключением государственной историко-культурной экспертизы по своим параметрам или архитектурному решению не соответствуют характеристикам исторической среды», — поясняли активисты «Живого города».
Любая ваша прихоть
На свой вкус и на потребу застройщикам трактовал господин Орт и судебные вердикты. Например, решения городского и верховного судов, признавших не действующими с момента принятия петербургские законы, где были незаконно прописаны так называемые локальные доминанты. Однако на сайте ГАСН была размещена информация, представляющая официальную позицию ведомства на сей счет: а мы будем считать эти законы не действующими только с момента вынесения судебного решения, а не их принятия.
Одним из самых вопиющих примеров того, как под руководством Орта Служба госстройнадзора трансформировалась в контору по обслуживанию прихотей инвесторов, стала история с вылезшими у Новодевичьего монастыря высотками. Почти два года они возводились в отсутствие разрешения на строительство. Уже и прокуратура признала, что незаконен не только этот демонстративный самострой, но и выданные с множеством нарушений промежуточные согласования. В частности, в нарушение федерального закона об охране памятников были утверждены высотные параметры — 75 метров. В принимаемом тогда городском законе о правилах землепользования и застройки для этой территории установили ограничение в 35 м. Закон вступал в силу 9 марта 2009 года. Но за два дня до «часа икс» Александр Орт подмахнул разрешение на строительство — закрыв глаза на многочисленные нарушения и отсутствие требуемого пакета согласованных документов. Пресс-служба компании-застройщика отозвалась на это вполне откровенным заявлением: «Мы договорились, мы поняли друг друга».
Другим объектом аналогичных договоренностей стал Литературный дом на Невском — Дед Мороз в исполнении Александра Орта принес инвестору под Новый год разрешение на строительство и снос — в отсутствие доказательств необратимой аварийности.
Столь же снисходителен господин Орт был и к вопиющим нарушениям предписанных технологий при производстве работ. Результат известен — соседний дом-памятник федерального значения, где квартирует петербургский Союз журналистов, оказался под угрозой разрушения, пошел трещинами. Потраченные на его недавнюю реставрацию немалые средства пошли псу под хвост, и теперь требуются новые огромные суммы на укрепление фундаментов, несущих конструкций, очередную реставрацию. Выделить их решили почему-то из городского бюджета. Хотя следовало вытрясти из застройщика и обслуживших его нужды чиновников, в частности — из карманов Александра Орта.
Он же несет прямую ответственность за незаконный снос казарм Преображенского полка, старинных зданий на углу Невского и улицы Восстания, десятков других исторических зданий.
Семейный подряд на снос
Основными игроками на рынке демонтажа все эти годы оставались компании, связанные с сыном главы ГАСН Кириллом Ортом. Именно они были основными подрядчиками львиной доли госзаказов, осуществляли ликвидацию застройки в зоне Шкапина — Розенштейна, снос исторических корпусов фабрики Шопена, Литературного дома, казарм Преображенского полка и других. В любой цивилизованной стране такой семейный подряд незамедлительно привел бы к отставке чиновника и резонансному уголовному делу. Но у нас резолюция «Орт должен сидеть в тюрьме» осталась на листовках участников общественных акций протеста.
Совершенно очевидно, что только кадровые решения не принесут нужного результата. Необходимы и ликвидация прорех в законодательстве, и серьезное реформирование всей мутной системы регулирования градостроительной деятельности и контроля над ней. По существующему положению о Службе госстройнадзора и экспертизы Санкт-Петербурга подчинена она патронирующему строительную сферу вице-губернатору, который решает вопросы обеспечения деятельности этого ведомства — в частности, утверждает заявки на финансирование, решает вопросы премирования его руководителя, согласует структуру и штатное расписание, утверждает планы работы службы. При традиционной благосклонности профильного вице-губернатора к запросам строительного бизнеса едва ли такой расклад способен обеспечить независимый строительный надзор.
Татьяна ЛИХАНОВА
Фото Виктории Андреевой