Как петербургские ученые стали китайскими шпионами

Больше четырех месяцев прошло с того дня, когда были арестованы два профессора Балтийского государственного технического университета «Военмех» Святослав Бобышев и Евгений Афанасьев

Напомним: обоим профессорам было предъявлено обвинение по ст. 275 — государственная измена в форме шпионажа. По версии следствия, ученые передали Китаю информацию, «которая может навредить госбезопасности РФ». Святослав Бобышев и Евгений Афанасьев являются профессорами кафедры стартовых и технических комплексов ракет и летательных аппаратов Военмеха, они в течение нескольких лет читали лекции в Харбинском политехническом институте, с которым у петербургского вуза заключен официальный двусторонний договор. Согласно этому договору, российские ученые уже шесть раз ездили туда с лекциями. Кроме того, в рамках программ обмена между двумя вузами в Китай и Россию приезжают на обучение и стажировку студенты, аспиранты, преподаватели. Естественно, тексты всех лекций визировались в первом отделе Военмеха (этот порядок соблюдается неукоснительно), а в Китае профессора постоянно общались с представителями российских служб безопасности.
После обысков и арестов ученых в некоторых СМИ прошла информация, что их якобы буквально сняли с трапа самолета по возвращении из очередной командировки. Но это чистой воды домыслы: последний раз с лекциями в Китае Бобышев и Афанасьев выступали в марте 2009 года. А арестовали их 16 марта 2010 года.
Обыском в квартире Бобышевых, по словам родственников арестованного профессора, руководили следователи из Москвы, а городские коллеги работали под их началом. А уже на следующий день в Московском районном суде Петербурга состоялось заседание, на котором судья вынес решение о законности задержания ученых. На следующий день их переправили в Москву, в следственный изолятор в Лефортово, где в первые недели подозреваемые в измене ученые сидели в одиночных камерах.
— Нам в Петербурге не дали даже попрощаться с отцом, — рассказывает Екатерина Бобышева. — Когда я увидела его в начале апреля на первом разрешенном свидании, я была потрясена — он постарел лет на двадцать, страшно похудел, выглядел буквально стариком. Он уверял, что физического насилия к нему не применяли, но я не сомневаюсь, что на него оказывали огромное психологическое давление.
Неделю назад, 9 августа, Святославу Бобышеву исполнилось 57 лет. В Лефортово у него обострилась подагра, боли были страшными, но когда родственники принесли лекарства, их не приняли к передаче. Только спустя больше месяца родным удалось добиться разрешения на передачу лекарств. Сейчас, как рассказывает Екатерина, Святослав Васильевич пишет, что его здоровье стабилизировалось. По словам его жены, Валентины Васильевны, в настоящее время в семье сложное финансовое положение: зарплатную карточку ее мужа следователи забрали при обыске, сама она пенсионерка, обе дочери находятся в декретном отпуске — в конце марта у Святослава родился внук, а в июне — внучка. Обоих малышей дед не видел.
По словам Дмитрия Аграновского, адвоката Святослава Бобышева, говорить о сути предъявленных его подзащитному обвинений он не может из-за подписки о неразглашении.
— Внешне ситуация сейчас выглядит нормальной, — говорит Аграновский. — Следователи ведут себя доброжелательно и спокойно, на сегодняшний день у нас нет никаких претензий к следствию технического и процедурного характера.
На 16 сентября в Москве намечено очередное заседание суда по делу Бобышева и Афанасьева, но следователи в неофициальной беседе уже предупредили, что на нем будет лишь оглашен срок продления содержания под стражей.

Наталья ШКУРЕНОК
Фото из архива семьи Бобышевых

Прямая речь
Юрий ШМИДТ, адвокат:
— Не зная не только деталей, но даже существа дела, я не могу утверждать, что арестованные профессора Военмеха невиновны. В то же время я исхожу из презумпции недоверия ФСБ — весь мой опыт многолетний убеждает меня в том, что они большие мастера создавать уголовные дела на пустом месте. Я с особой настороженностью отношусь к делам по обвинению в государственной измене ученых, экологов и журналистов. Кроме того, что я лично защищал эколога Александра Никитина, дело которого было сфабриковано (и он был полностью оправдан), я хорошо знаком с делами Григория Пасько, Валентина Моисеева, Валентина Данилова и Игоря Сутягина. И убежден — в этих делах состава преступления «государственная измена» нет. Я лично общался со всеми этими людьми (кроме Сутягина), консультировал их и их адвокатов. Я лишний раз убедился, что Федеральная служба безопасности проявляет откровенную необъективность в расследовании по этим делам. С делом Никитина я знаком, что называется, «от и до», и могу точно сказать — ФСБ создавала это дело искусственно для того, чтобы доказать свою «полезность» власти и обществу, а заодно улучшить статистику выявления и раскрываемости «государственной измены». Борьба с реальным шпионажем, с реальной угрозой безопасности требует очень больших усилий и высокого профессионализма, но что-то в этой сфере особых успехов ФСБ не видно. Зато все отлично помнят смехотворную историю со шпионским камнем — спецслужбы иногда доходят до маразма.
По мнению авторитетных ученых, которые писали письма в защиту своих коллег Данилова, Сутягина и других, своими действиями ФСБ наносит серьезный ущерб не только конкретным ученым, но и российской науке в целом: из-за неуместного рвения спецслужб наша страна часто теряет приоритеты в тех сферах, где имеет на это полное право, однако из-за тотальной секретности наша наука оказывается на задворках общемирового процесса.