Спасти и сохранить
18 апреля — Международный день памятников и достопримечательных мест. По решению ИКОМОС он отмечается с 1984 года «с целью привлечь внимание общественности к вопросам защиты и сохранения всемирного культурного наследия». Если судить по этому определению, для нас каждый день — праздник. Ни одна другая проблема не находит такого отклика в сердцах горожан, объединяя людей разных политических взглядов и социального статуса, как необходимость сбережения подлинного Петербурга. Выступления в его защиту по частоте и сплоченности не сравнимы ни с какими иными протестными акциями. Даже памятные массовые демонстрации против монетизации льгот не привлекали столько народу, сколько собралось осенью на митинге в защиту Петербурга. По оценкам аналитиков, тот митинг у «Юбилейного» оказался самым многочисленным за последние восемь лет, показав, что мы ставим задачу сохранения нашего города выше собственных социальных льгот, жилищных условий, зарплат и прочих материальных вопросов.
В Международный день памятников и достопримечательных мест Петербург подсчитывает потери и мобилизует граждан на оборону того, что осталось
На баррикадыкак на праздник
К 1990 году уникальность нашего города получила официальное признание во всем мире — номинация «Исторический Петербург и связанные с ним группы памятников» была включена в Список всемирного наследия. Тем самым было подтверждено: мы обладаем культурным богатством настолько исключительным, что оно простирается за рамки национальных ценностей и объявляется достоянием всего человечества. Владение таким наследством не только очень престижно (иные страны годами добиваются включения в Список своих новых объектов — у Поднебесной, например, их уже 38, но каждый год от Китая подаются заявки по очередным номинациям), но и чрезвычайно ответственно, а в чем-то и обременительно. Непросто жить в городе-музее, где современным урбанистическим комфортом зачастую приходится поступаться, принимая приоритет сохранения подлинности. Но таков наш осознанный выбор. Выбор людей, согласившихся с тем, что культура вообще — система добровольных ограничений.
Вызов брошен, вызов принят
Эпоха глобализации бросает серьезные вызовы самобытности исторических городов. И у нас градостроительство перестает быть частью культурного процесса, все в большей мере становясь элементом процессов чисто коммерческих.
Экономической целесообразностью объясняют городские власти необходимость ослабить стоящие на страже интересов культуры ограничения, дабы не мешать победному наступлению бизнеса. В стремлении привлечь инвесторов готовы пожертвовать главным: тем, что, по определению ЮНЕСКО, и составляет заключенную в Петербурге «выдающуюся общечеловеческую ценность», — его горизонтальным ландшафтом, сохранившейся подлинностью и целостностью комплексной исторической планировки и застройки.
Противостоять этим опасным тенденциям, осуществляя независимый мониторинг состояния объекта наследия и напрямую, оперативно информируя руководство Комитета Всемирного наследия о возможных угрозах, призван созданный нынешней весной петербургский комитет ИКОМОС. Его председатель Сергей Горбатенко выражает надежду, что со временем региональная структура ИКОМОС также сможет участвовать в контроле качества историко-культурных экспертиз, проводимых нынче привлекаемыми со стороны «специалистами разного уровня добросовестности».
По мнению его заместителя Михаила Мильчика, одна из первостепенных задач — убедить международных экспертов в том, чтобы принять позицию Петербургского ИКОМОС по уточнению границ и состава нашего объекта наследия. А она предполагает локальные исправления тех неточностей, что закрались в описание номинации при ее разработке в конце 1980-х, более четкую идентификацию пообъектных элементов и допускает лишь минимальные сокращения принятой под охрану ЮНЕСКО территории. Тогда как официальный Смольный, напомним, предлагает существенно ее сократить.
— Изначально границы, определяющие установленную решением городских властей охранную зону, практически совпадали с теми, что очерчивали исторический Петербург как объект всемирного наследия, — поясняет член совета петербургского ИКОМОС Олег Иоаннисян. — Теперь, после принятия нового городского закона, охранная зона уменьшилась более чем на 40%. И оказалось, что на петербургском уровне уже не охраняется существенная часть объекта всемирного наследия. Такое положение вещей не позволяет сохранять нашу номинацию в Списке. Мы либо должны удовлетвориться сокращением ее площади в пределах 10%, либо (если настаивать на заявленном уменьшении почти вдвое) — выйти из Списка и заново заявить уже другую номинацию. А процесс ее рассмотрения может занять годы.
Такое развитие событий представляется экспертам крайне опасным.
— Территории, которые на неопределенное время перестанут быть частью объекта всемирного наследия, мы можем попросту утратить. Как, например, мыс при впадении реки Охты, — полагает Михаил Мильчик. — Если он будет выведен из границ объекта наследия, там может произойти все что угодно.
Скромное обаяние подлинности
Другой актуальной задачей петербургского ИКОМОС должно стать содействие приведению статуса нашего объекта в соответствие российскому законодательству.
Ни одного из закрепленных в нем охранных статусов (памятник, ансамбль, достопримечательное место) исторический Петербург сегодня де-юре не имеет.
— О чем говорить, если даже главная площадь города, как выяснилось при рассмотрении иска граждан против катка на Дворцовой, у нас не является охраняемым объектом! — возмущается Олег Иоаннисян.
Его коллега по региональному комитету ИКОМОС Светлана Левошко обращает внимание и на другое удручающее явление: повсеместно распространенную практику подмены понятий. Когда новострой выдается за реставрацию, снос и новое строительство — за реконструкцию.
— Проблема подлинности, аутентичности стала очень острой, — замечает Светлана Сергеевна. — Пора определиться, что мы намерены оставить потомкам: какие-то муляжи, макеты или же подлинные объекты культурного наследия.
По мнению эксперта, серьезные изъяны имеет практика охраны лишь отдельных элементов. Такое фрагментарное сбережение оборачивается тем, что в процессе приспособления под современные нужды исторические здания становятся «чучелками».
Между тем, напоминает Сергей Горбатенко, деятельность ИКОМОС базируется на принципах Венецианской хартии. А она, в частности, провозглашает:
— понятие исторического памятника включает как отдельное архитектурное произведение, так и городскую или сельскую среду; оно распространяется не только на выдающиеся памятники, но также на более скромные сооружения, приобретающие с течением времени значительную культурную ценность;
— приспособление памятников к новым требованиям современной жизни допустимо при условии сохранения архитектурной целостности и декора зданий;
— консервация предполагает сохранение памятника в рамках свойственного ему окружения и масштаба; всякое новое строительство, разрушение и переделки, которые могли бы изменить взаимосвязь объемов и цветовую гамму, недопустимы.
Прожигая наследство
Очевидно, что происходящее нынче на главном проспекте Петербурга грубо противоречит этим положениям.
— Коммерческий центр компании «Стокманн», несмотря на заверения инвестора о воссоздании снесенных исторических зданий, никак этим обещаниям не соответствует, — полагает Сергей Горбатенко. — Меняется масштаб, новый объект берет на себя дополнительную доминантную роль.
Не менее грубой градостроительной ошибкой стало сооружение отеля, выходящего на Невский проспект и Гончарную улицу, убежден Михаил Мильчик.
— И эта гостиница, вылезшая в панораме всего Невского проспекта, и «Стокманн» наносят непоправимый ущерб всему комплексу Знаменской площади (пл. Восстания) и прилегающих территорий, — убежден эксперт. — Тут необходимо рассматривать весь узел градостроительных ошибок.
Об ожидаемых губительных последствиях Михаил Мильчик предупреждал еще несколько лет назад, когда участвовал в осуществлении историко-культурной экспертизы по Гончарной.
— Все недостатки проекта были показаны нами предельно ясно, но нашу экспертизу попросту проигнорировали, — с горечью констатирует специалист.
«Реставрация основывается на уважении подлинности материала и достоверности документов; реставрация прекращается там, где начинается гипотеза», — гласит Венецианская хартия.
И этот принцип перечеркивается очередной затеей от «компании № 1» — «воссоздание» никогда не существовавшей в реальности колокольни Смольного собора (был лишь заложен ее фундамент). Эта идея стала активно продвигаться одновременно с презентацией конкурсных работ по газпромовскому небоскребу, и с тех пор постоянно эксплуатируется его пиарщиками. Предложение реализовать за Растрелли его неосуществленный замысел — используя современные материалы и сомнительные умения нынешних зиждителей, силами каких-нибудь гастарбайтеров — представляется руководству петербургского ИКОМОС совершенной дикостью.
— Замысел Растрелли, может, и был. Но никакой колокольни там никогда не было, — подчеркивает Олег Иоаннисян. — И если такой проект реализуют (археологические работы, предшествующие строительству, там уже ведутся под руководством той же госпожой Соловьевой, что сменила на Ниеншанце Петра Сорокина), это станет откровенным новостроем на охраняемой территории, — заключает эксперт.
Вот так и встречают праздник в Петербурге, городе всемирного наследия — без четкого понимания того, что и как мы охраняем, без внятной законодательной базы и единой системы управления нашим объектом, поминая сделанные градостроительные ошибки и прикидывая ущерб, ожидаемый от появления новых.
Петербург называют музеем под открытым небом. Похоже, только это небо его еще и хранит. Поддерживаемое плечами пусть не атлантов, но подвижников, честных специалистов и ответственных горожан.
На баррикадыкак на праздник
К 1990 году уникальность нашего города получила официальное признание во всем мире — номинация «Исторический Петербург и связанные с ним группы памятников» была включена в Список всемирного наследия. Тем самым было подтверждено: мы обладаем культурным богатством настолько исключительным, что оно простирается за рамки национальных ценностей и объявляется достоянием всего человечества. Владение таким наследством не только очень престижно (иные страны годами добиваются включения в Список своих новых объектов — у Поднебесной, например, их уже 38, но каждый год от Китая подаются заявки по очередным номинациям), но и чрезвычайно ответственно, а в чем-то и обременительно. Непросто жить в городе-музее, где современным урбанистическим комфортом зачастую приходится поступаться, принимая приоритет сохранения подлинности. Но таков наш осознанный выбор. Выбор людей, согласившихся с тем, что культура вообще — система добровольных ограничений.
Вызов брошен, вызов принят
Эпоха глобализации бросает серьезные вызовы самобытности исторических городов. И у нас градостроительство перестает быть частью культурного процесса, все в большей мере становясь элементом процессов чисто коммерческих.
Экономической целесообразностью объясняют городские власти необходимость ослабить стоящие на страже интересов культуры ограничения, дабы не мешать победному наступлению бизнеса. В стремлении привлечь инвесторов готовы пожертвовать главным: тем, что, по определению ЮНЕСКО, и составляет заключенную в Петербурге «выдающуюся общечеловеческую ценность», — его горизонтальным ландшафтом, сохранившейся подлинностью и целостностью комплексной исторической планировки и застройки.
Противостоять этим опасным тенденциям, осуществляя независимый мониторинг состояния объекта наследия и напрямую, оперативно информируя руководство Комитета Всемирного наследия о возможных угрозах, призван созданный нынешней весной петербургский комитет ИКОМОС. Его председатель Сергей Горбатенко выражает надежду, что со временем региональная структура ИКОМОС также сможет участвовать в контроле качества историко-культурных экспертиз, проводимых нынче привлекаемыми со стороны «специалистами разного уровня добросовестности».
По мнению его заместителя Михаила Мильчика, одна из первостепенных задач — убедить международных экспертов в том, чтобы принять позицию Петербургского ИКОМОС по уточнению границ и состава нашего объекта наследия. А она предполагает локальные исправления тех неточностей, что закрались в описание номинации при ее разработке в конце 1980-х, более четкую идентификацию пообъектных элементов и допускает лишь минимальные сокращения принятой под охрану ЮНЕСКО территории. Тогда как официальный Смольный, напомним, предлагает существенно ее сократить.
— Изначально границы, определяющие установленную решением городских властей охранную зону, практически совпадали с теми, что очерчивали исторический Петербург как объект всемирного наследия, — поясняет член совета петербургского ИКОМОС Олег Иоаннисян. — Теперь, после принятия нового городского закона, охранная зона уменьшилась более чем на 40%. И оказалось, что на петербургском уровне уже не охраняется существенная часть объекта всемирного наследия. Такое положение вещей не позволяет сохранять нашу номинацию в Списке. Мы либо должны удовлетвориться сокращением ее площади в пределах 10%, либо (если настаивать на заявленном уменьшении почти вдвое) — выйти из Списка и заново заявить уже другую номинацию. А процесс ее рассмотрения может занять годы.
Такое развитие событий представляется экспертам крайне опасным.
— Территории, которые на неопределенное время перестанут быть частью объекта всемирного наследия, мы можем попросту утратить. Как, например, мыс при впадении реки Охты, — полагает Михаил Мильчик. — Если он будет выведен из границ объекта наследия, там может произойти все что угодно.
Скромное обаяние подлинности
Другой актуальной задачей петербургского ИКОМОС должно стать содействие приведению статуса нашего объекта в соответствие российскому законодательству.
Ни одного из закрепленных в нем охранных статусов (памятник, ансамбль, достопримечательное место) исторический Петербург сегодня де-юре не имеет.
— О чем говорить, если даже главная площадь города, как выяснилось при рассмотрении иска граждан против катка на Дворцовой, у нас не является охраняемым объектом! — возмущается Олег Иоаннисян.
Его коллега по региональному комитету ИКОМОС Светлана Левошко обращает внимание и на другое удручающее явление: повсеместно распространенную практику подмены понятий. Когда новострой выдается за реставрацию, снос и новое строительство — за реконструкцию.
— Проблема подлинности, аутентичности стала очень острой, — замечает Светлана Сергеевна. — Пора определиться, что мы намерены оставить потомкам: какие-то муляжи, макеты или же подлинные объекты культурного наследия.
По мнению эксперта, серьезные изъяны имеет практика охраны лишь отдельных элементов. Такое фрагментарное сбережение оборачивается тем, что в процессе приспособления под современные нужды исторические здания становятся «чучелками».
Между тем, напоминает Сергей Горбатенко, деятельность ИКОМОС базируется на принципах Венецианской хартии. А она, в частности, провозглашает:
— понятие исторического памятника включает как отдельное архитектурное произведение, так и городскую или сельскую среду; оно распространяется не только на выдающиеся памятники, но также на более скромные сооружения, приобретающие с течением времени значительную культурную ценность;
— приспособление памятников к новым требованиям современной жизни допустимо при условии сохранения архитектурной целостности и декора зданий;
— консервация предполагает сохранение памятника в рамках свойственного ему окружения и масштаба; всякое новое строительство, разрушение и переделки, которые могли бы изменить взаимосвязь объемов и цветовую гамму, недопустимы.
Прожигая наследство
Очевидно, что происходящее нынче на главном проспекте Петербурга грубо противоречит этим положениям.
— Коммерческий центр компании «Стокманн», несмотря на заверения инвестора о воссоздании снесенных исторических зданий, никак этим обещаниям не соответствует, — полагает Сергей Горбатенко. — Меняется масштаб, новый объект берет на себя дополнительную доминантную роль.
Не менее грубой градостроительной ошибкой стало сооружение отеля, выходящего на Невский проспект и Гончарную улицу, убежден Михаил Мильчик.
— И эта гостиница, вылезшая в панораме всего Невского проспекта, и «Стокманн» наносят непоправимый ущерб всему комплексу Знаменской площади (пл. Восстания) и прилегающих территорий, — убежден эксперт. — Тут необходимо рассматривать весь узел градостроительных ошибок.
Об ожидаемых губительных последствиях Михаил Мильчик предупреждал еще несколько лет назад, когда участвовал в осуществлении историко-культурной экспертизы по Гончарной.
— Все недостатки проекта были показаны нами предельно ясно, но нашу экспертизу попросту проигнорировали, — с горечью констатирует специалист.
«Реставрация основывается на уважении подлинности материала и достоверности документов; реставрация прекращается там, где начинается гипотеза», — гласит Венецианская хартия.
И этот принцип перечеркивается очередной затеей от «компании № 1» — «воссоздание» никогда не существовавшей в реальности колокольни Смольного собора (был лишь заложен ее фундамент). Эта идея стала активно продвигаться одновременно с презентацией конкурсных работ по газпромовскому небоскребу, и с тех пор постоянно эксплуатируется его пиарщиками. Предложение реализовать за Растрелли его неосуществленный замысел — используя современные материалы и сомнительные умения нынешних зиждителей, силами каких-нибудь гастарбайтеров — представляется руководству петербургского ИКОМОС совершенной дикостью.
— Замысел Растрелли, может, и был. Но никакой колокольни там никогда не было, — подчеркивает Олег Иоаннисян. — И если такой проект реализуют (археологические работы, предшествующие строительству, там уже ведутся под руководством той же госпожой Соловьевой, что сменила на Ниеншанце Петра Сорокина), это станет откровенным новостроем на охраняемой территории, — заключает эксперт.
Вот так и встречают праздник в Петербурге, городе всемирного наследия — без четкого понимания того, что и как мы охраняем, без внятной законодательной базы и единой системы управления нашим объектом, поминая сделанные градостроительные ошибки и прикидывая ущерб, ожидаемый от появления новых.
Петербург называют музеем под открытым небом. Похоже, только это небо его еще и хранит. Поддерживаемое плечами пусть не атлантов, но подвижников, честных специалистов и ответственных горожан.
Татьяна ЛИХАНОВА
Карикатура Виктора БОГОРАДА