Бои за оборону петербурга
Блокадников, призывающих спасти город от башни Газпрома, обвиняют в «не санкционированной руководством» акции
Охранная зона любви
Людмиле Леонидовне Эльяшовой 87 лет. У нее трое правнуков. Писатель, кандидат экономических наук, преподаватель — почти 30 лет связаны с Политехническим институтом. Не одно поколение выпускников хранит память о семинарах Эльяшовой, где можно было открыто высказывать свои взгляды, сомневаться и спорить, отстаивать свою точку зрения. Ее ученики, ставшие инженерами, преподавателями, профессорами, категорически отказываются считать себя ее бывшими студентами, настаивая: «Для нас любая встреча с Людмилой Леонидовной — еще один урок в жизни».
20 ноября 1941 года она записала в своем блокадном дневнике: «Сегодня снова сбавили норму на хлеб. Не могу представить, что мы умрем от голода. Нет, мы выживем, и я напишу книгу о всем пережитом. Я уверена, что буду счастлива!»
Книга увидела свет в 2005-м: «Мой блокадный университет». Ее университеты — это тушение зажигалок на чердаке Двенадцати коллегий, рытье противотанковых рвов, разгрузка эшелонов, дежурства в госпиталях. Еще — лицо подруги, откопанной из-под обломков разбомбленного общежития: «Лишь легкая ссадина на щеке и искусанные губы… Она умерла от удушья». Еще — Тучков мост, через который пролегал привычный маршрут от общежития на Васильевском к госпиталю на Ждановской и по которому везли саночки, саночки, саночки — на Смоленское кладбище.
«И один раз, когда я поздно возвращалась из госпиталя, женщина, идущая рядом со мной, говорит: «Смотрите, покойник рукой шевелит…» Я посмотрела — и вроде правда: немного шевелится рука, завернутая в темное одеяло. Женщина подошла к той, с саночками, и говорит ей: «Ваш покойник рукой шевелит. Он же еще живой… Как же так?» — «Да, чуть шевелит еще… Пока я довезу, перестанет. А завтра, может, я уже не смогу его довезти… Похоронить».
Саму Людмилу, с крайней степенью дистрофии, но все-таки дожившую до весны, эвакуируют с Университетом в Саратов. В больнице она все время будет повторять, стыдясь неожиданно подаренного тепла и чистоты: «Мне не может, не должно быть хорошо, когда есть Тучков мост, он существует, и по нему продолжают везти те санки…» Она поправится. Вернется в свой город. Но никогда больше не ступит на Тучков мост. Признание — «мой нелюбимый мост» — единственная лакуна в охранной зоне ее бесконечной любви к этому городу.
Передний край сопротивления
В свои восемьдесят семь Людмила Леонидовна остается верна блокадной клятве — быть счастливой. Для чего, по ее словам, требуется совсем немного: уметь любить и уметь сопротивляться. Ведь то, что любишь, все чаще нуждается в защите, а потому бездеятельность сродни отступничеству, предательству.
«В войну я защищала город от фашистских бомб, теперь хожу на Марши несогласных, чтобы не допустить превращения города Пушкина в город Газпрома, башня которого станет символическим утверждением господства мира алчности над миром духовности. И потому эта борьба сейчас — передний край сопротивления» — это из опубликованной в университетском журнале статьи Людмилы Эльяшовой, обращенной к современным студентам.
«Я недоумеваю, как люди, которые во время войны проявили смелость, как Бобров — смелый же человек был, и ранен был, — как же они тут так испугались? Чего они испугались? Сейчас ведь за письма не расстреливают, в тюрьмы не сажают. Значит, они испугались лишиться властного покровительства, которое дает им обеспеченную жизнь, и ради этого они пожертвовали своим человеческим достоинством. Это предательство города», — из ответа Людмилы Эльяшовой на демарш некоторых известных петербуржцев, отозвавших свои подписи под посланием к президенту в защиту Петербурга.
Последнее письмо, инициированное Людмилой Эльяшовой и ее товарищами-блокадниками, адресовано не только Дмитрию Медведеву, но и «всем людям мира, которым дорог Петербург». Написано оно с того самого переднего края сопротивления, где разворачиваются нынче нешуточные бои за оборону Петербурга. Президента призывают остановить строительство башни Газпрома, «попирающей все регламенты и человеческую совесть».
«Земля большая, и новое можно возводить, не убивая своим соседством шедевры прошлого. Есть районы новостроек, нуждающиеся в современном украшении, — там можно строить.
…Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто ученых, архитекторов, банкиров, губернаторов, но нельзя губить наш город, необходимо беречь прошлое. Опасность часто исходит от причуд, выражающих всевластие богатства», — говорится в обращении, сбор подписей под которым продолжается в сети Интернет.)
Кто может сметь свое суждение иметь
Те, что годны не для сражений, но лишь для нечистоплотной возни на площадке пиара, мгновенно пальнули в ответ — исподтишка, анонимно, укрывшись за спиной председателя общества «Жители блокадного Ленинграда» Ирины Скрипачевой, выманенной на линию противостояния. В заметке, подписанной каким-то одноразовым псевдонимом, представили ее слова: «Авторы письма, несомненно, имеют полное право высказывать свое мнение. Но подавать его как мнение всех блокадников города — безответственно и некомпетентно. С нами даже не посоветовались, что нас очень удивляет, если не сказать возмущает».
Однако авторы письма вовсе и не выступали от лица всех блокадников. В такой интерпретации, как можно предположить, «подали» суть послания именно те, кто попросил Ирину Скрипачеву его прокомментировать. Они же и употребили его в качестве горячего блюда, добавив гарнир из произвольно наструганной беседы и прилепив вступление и заголовок с «нужными» акцентами. Создается ощущение, что интервьюируемого цинично подставили исполнители выданного задания. А то, что легко угадываемый заказчик не брезгует ничем, давно и хорошо известно. Для такого и манипулирование мнением защитников Ленинграда, и попытки натравить одних блокадников на других — не гнусность и подлость, а лишь средство достижения нужной ему цели.
Ответ Людмилы Эльяшовой не заставил себя долго ждать:
«Ирина Борисовна!
С удивлением узнала из вашего материала, что я, свободный гражданин России, не имею права высказывать свое мнение в печати и по радио.
Разве «Жители блокадного Ленинграда» являются партией закрытого типа, разрешающей или запрещающей своим членам свободные высказывания? Или они должны делаться только хором, после принятия решений сверху?
Разве мы, небольшая группа еще живущих блокадников, не имеем права по велению собственного сердца высказать свою боль и тревогу о том, что в первый раз мы обороняли Ленинград от фашистского разрушения, а второй раз вынуждены встать на оборону Санкт-Петербурга от разрушения красоты его исторического центра, созданного Петром и воспетого Пушкиным?
Вы считаете наши опасения преждевременными, но «Охта-центр» уже строится.
Я лишь однажды обратилась в Общество блокадников с предложением назвать одну из улиц Санкт-Петербурга именем Юры Рябинкина — погибшего блокадного мальчика, дневник которого опубликован в «Блокадной книге» Адамовича и Гранина. Руководитель Общества блокадников (не помню, кто именно) сказала мне, что они не могут выходить с такой инициативой, и предложила мне действовать самостоятельно.
Я следую этому совету.
С уважением,
Людмила Эльяшова».
Но, думается, дальнейшее углубление конфликта будет на руку только тем, кто пытается развести блокадников по разные стороны нынешней линии обороны Петербурга. Между тем в комментарии Ирины Скрипачевой есть предложение по достойному разрешению искусственно созданной проблемы. Ирина Борисовна предлагает обратиться к мнению профессионалов, выслушать Веру Дементьеву и независимых экспертов. Ею называется имя одного из них — блокадника Михаила Мильчика, очень уважаемого в среде защитников наследия специалиста. Характерно, что — несмотря на очевидный заданный журналистом тон беседы — Ирина Скрипачева не стала тут же выражать поддержку проекту «Охта-центра». И это вселяет надежду на то, что рассорить блокадников, использовав их втемную, все-таки не удастся.
Повторение пройденного
Уважая гражданскую позицию Людмилы Эльяшовой и выраженную Ириной Скрипачевой готовность не принимать безропотно навязываемые сверху правила игры, «Новая» предлагает — в качестве первого шага к продолжению диалога — приступить к ознакомлению с позицией упомянутого выше Михаила Исаевича Мильчика.
Прежде всего она была представлена в ряде подписанных им обращений, ранее направлявшихся руководителям Петербурга и страны, в международные организации.
Так, в июне 2007 года Михаил Мильчик поставил свою подпись под посланием членов Градостроительного совета и Совета по сохранению культурного наследия Петербурга директору Всемирного центра культурного наследия ЮНЕСКО Франческо Бандарину.
В нем выражалась озабоченность «планами построить на берегу Невы напротив Смольного монастыря (в непосредственной близости к историческому центру) почти 400-метровый небоскреб компании «Газпром», что нанесет непоправимый ущерб историческому облику города». Там же сообщалось, что распространенная информация о якобы существующей поддержке проекта общественностью не соответствует действительности, а является «профанацией общественного мнения». Напоминалось, что против небоскреба уже высказались руководители Союза архитекторов, ВООПИиК, других организаций.
В августе того же года Михаил Мильчик вместе с другими представителями петербургской интеллигенции подписал открытое обращение к губернатору Валентине Матвиенко, спикеру Законодательного собрания Вадиму Тюльпанову и тогдашнему министру культуры РФ Александру Соколову. В этом обращении, в частности, отмечалось:
«Уже неоднократно деятели культуры, науки и искусства наряду с профессиональной общественностью (архитекторами, строителями, геологами и экологами), а также простыми горожанами выражали серьезную обеспокоенность данным проектом. Предлагаемый проект (параметры здания и предполагаемое место его размещения) представляется нам совершенно недопустимым. Высотное здание на берегу Невы, напротив Смольного собора, разрушит панорамы, открывающиеся с мостов города и являющиеся красивейшими и ценнейшими петербургскими видами. Более того, небоскреб «Охта-центра» будет виден практически из любой точки исторического центра Санкт-Петербурга (…) В связи с этим мы еще раз требуем пересмотра данного проекта и призываем либо отказаться от строительства небоскреба в устье Охты, ограничив высоту здания предписываемыми высотным регламентом 48 метрами, либо расположить комплекс в другом, удаленном от исторического центра Петербурга месте».
Под этим обращением, среди прочих, стоит и подпись такого авторитетного специалиста, как Лев Каплан — доктора наук, профессора, заслуженного экономиста РФ, почетного строителя России, жителя блокадного Ленинграда, награжденного медалью «За оборону Ленинграда».
Ту же позицию, что кратко сформулирована в процитированном открытом письме, Михаил Мильчик более обстоятельно неоднократно выражал публично — на пресс-конференциях, в беседах за круглым столом, на заседаниях Совета по сохранению культурного наследия, в многочисленных интервью и комментариях для прессы. Мы готовы передать для ознакомления «Жителей блокадного Ленинграда» соответствующие печатные и аудиоматериалы, а также спецвыпуск «Новой газеты», где еще два года назад были опубликованы экспертные мнения архитекторов, проектировщиков, искусствоведов, руководителей творческих союзов, деятелей культуры. С электронной версией спецвыпуска можно ознакомиться здесь: http://pl.lenizdat.ru/a0/ru/pm1/c.thtml?i=1050734&p=0
Впрочем, ничего нет лучше разговора глаза в глаза, живого обмена мнениями. Быть может, Ирина Борисовна, Вы реализуете Вами же поданную идею, обозначив место и время для встречи блокадников с Михаилом Мильчиком, Верой Дементьевой, представителями Союза архитекторов, Общества охраны памятников, Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Петербурга? А мы с удовольствием окажем информационную поддержку.
Людмила Эльяшова
Охранная зона любви
Людмиле Леонидовне Эльяшовой 87 лет. У нее трое правнуков. Писатель, кандидат экономических наук, преподаватель — почти 30 лет связаны с Политехническим институтом. Не одно поколение выпускников хранит память о семинарах Эльяшовой, где можно было открыто высказывать свои взгляды, сомневаться и спорить, отстаивать свою точку зрения. Ее ученики, ставшие инженерами, преподавателями, профессорами, категорически отказываются считать себя ее бывшими студентами, настаивая: «Для нас любая встреча с Людмилой Леонидовной — еще один урок в жизни».
20 ноября 1941 года она записала в своем блокадном дневнике: «Сегодня снова сбавили норму на хлеб. Не могу представить, что мы умрем от голода. Нет, мы выживем, и я напишу книгу о всем пережитом. Я уверена, что буду счастлива!»
Книга увидела свет в 2005-м: «Мой блокадный университет». Ее университеты — это тушение зажигалок на чердаке Двенадцати коллегий, рытье противотанковых рвов, разгрузка эшелонов, дежурства в госпиталях. Еще — лицо подруги, откопанной из-под обломков разбомбленного общежития: «Лишь легкая ссадина на щеке и искусанные губы… Она умерла от удушья». Еще — Тучков мост, через который пролегал привычный маршрут от общежития на Васильевском к госпиталю на Ждановской и по которому везли саночки, саночки, саночки — на Смоленское кладбище.
«И один раз, когда я поздно возвращалась из госпиталя, женщина, идущая рядом со мной, говорит: «Смотрите, покойник рукой шевелит…» Я посмотрела — и вроде правда: немного шевелится рука, завернутая в темное одеяло. Женщина подошла к той, с саночками, и говорит ей: «Ваш покойник рукой шевелит. Он же еще живой… Как же так?» — «Да, чуть шевелит еще… Пока я довезу, перестанет. А завтра, может, я уже не смогу его довезти… Похоронить».
Саму Людмилу, с крайней степенью дистрофии, но все-таки дожившую до весны, эвакуируют с Университетом в Саратов. В больнице она все время будет повторять, стыдясь неожиданно подаренного тепла и чистоты: «Мне не может, не должно быть хорошо, когда есть Тучков мост, он существует, и по нему продолжают везти те санки…» Она поправится. Вернется в свой город. Но никогда больше не ступит на Тучков мост. Признание — «мой нелюбимый мост» — единственная лакуна в охранной зоне ее бесконечной любви к этому городу.
Передний край сопротивления
В свои восемьдесят семь Людмила Леонидовна остается верна блокадной клятве — быть счастливой. Для чего, по ее словам, требуется совсем немного: уметь любить и уметь сопротивляться. Ведь то, что любишь, все чаще нуждается в защите, а потому бездеятельность сродни отступничеству, предательству.
«В войну я защищала город от фашистских бомб, теперь хожу на Марши несогласных, чтобы не допустить превращения города Пушкина в город Газпрома, башня которого станет символическим утверждением господства мира алчности над миром духовности. И потому эта борьба сейчас — передний край сопротивления» — это из опубликованной в университетском журнале статьи Людмилы Эльяшовой, обращенной к современным студентам.
«Я недоумеваю, как люди, которые во время войны проявили смелость, как Бобров — смелый же человек был, и ранен был, — как же они тут так испугались? Чего они испугались? Сейчас ведь за письма не расстреливают, в тюрьмы не сажают. Значит, они испугались лишиться властного покровительства, которое дает им обеспеченную жизнь, и ради этого они пожертвовали своим человеческим достоинством. Это предательство города», — из ответа Людмилы Эльяшовой на демарш некоторых известных петербуржцев, отозвавших свои подписи под посланием к президенту в защиту Петербурга.
Последнее письмо, инициированное Людмилой Эльяшовой и ее товарищами-блокадниками, адресовано не только Дмитрию Медведеву, но и «всем людям мира, которым дорог Петербург». Написано оно с того самого переднего края сопротивления, где разворачиваются нынче нешуточные бои за оборону Петербурга. Президента призывают остановить строительство башни Газпрома, «попирающей все регламенты и человеческую совесть».
«Земля большая, и новое можно возводить, не убивая своим соседством шедевры прошлого. Есть районы новостроек, нуждающиеся в современном украшении, — там можно строить.
…Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто ученых, архитекторов, банкиров, губернаторов, но нельзя губить наш город, необходимо беречь прошлое. Опасность часто исходит от причуд, выражающих всевластие богатства», — говорится в обращении, сбор подписей под которым продолжается в сети Интернет.)
Кто может сметь свое суждение иметь
Те, что годны не для сражений, но лишь для нечистоплотной возни на площадке пиара, мгновенно пальнули в ответ — исподтишка, анонимно, укрывшись за спиной председателя общества «Жители блокадного Ленинграда» Ирины Скрипачевой, выманенной на линию противостояния. В заметке, подписанной каким-то одноразовым псевдонимом, представили ее слова: «Авторы письма, несомненно, имеют полное право высказывать свое мнение. Но подавать его как мнение всех блокадников города — безответственно и некомпетентно. С нами даже не посоветовались, что нас очень удивляет, если не сказать возмущает».
Однако авторы письма вовсе и не выступали от лица всех блокадников. В такой интерпретации, как можно предположить, «подали» суть послания именно те, кто попросил Ирину Скрипачеву его прокомментировать. Они же и употребили его в качестве горячего блюда, добавив гарнир из произвольно наструганной беседы и прилепив вступление и заголовок с «нужными» акцентами. Создается ощущение, что интервьюируемого цинично подставили исполнители выданного задания. А то, что легко угадываемый заказчик не брезгует ничем, давно и хорошо известно. Для такого и манипулирование мнением защитников Ленинграда, и попытки натравить одних блокадников на других — не гнусность и подлость, а лишь средство достижения нужной ему цели.
Ответ Людмилы Эльяшовой не заставил себя долго ждать:
«Ирина Борисовна!
С удивлением узнала из вашего материала, что я, свободный гражданин России, не имею права высказывать свое мнение в печати и по радио.
Разве «Жители блокадного Ленинграда» являются партией закрытого типа, разрешающей или запрещающей своим членам свободные высказывания? Или они должны делаться только хором, после принятия решений сверху?
Разве мы, небольшая группа еще живущих блокадников, не имеем права по велению собственного сердца высказать свою боль и тревогу о том, что в первый раз мы обороняли Ленинград от фашистского разрушения, а второй раз вынуждены встать на оборону Санкт-Петербурга от разрушения красоты его исторического центра, созданного Петром и воспетого Пушкиным?
Вы считаете наши опасения преждевременными, но «Охта-центр» уже строится.
Я лишь однажды обратилась в Общество блокадников с предложением назвать одну из улиц Санкт-Петербурга именем Юры Рябинкина — погибшего блокадного мальчика, дневник которого опубликован в «Блокадной книге» Адамовича и Гранина. Руководитель Общества блокадников (не помню, кто именно) сказала мне, что они не могут выходить с такой инициативой, и предложила мне действовать самостоятельно.
Я следую этому совету.
С уважением,
Людмила Эльяшова».
Но, думается, дальнейшее углубление конфликта будет на руку только тем, кто пытается развести блокадников по разные стороны нынешней линии обороны Петербурга. Между тем в комментарии Ирины Скрипачевой есть предложение по достойному разрешению искусственно созданной проблемы. Ирина Борисовна предлагает обратиться к мнению профессионалов, выслушать Веру Дементьеву и независимых экспертов. Ею называется имя одного из них — блокадника Михаила Мильчика, очень уважаемого в среде защитников наследия специалиста. Характерно, что — несмотря на очевидный заданный журналистом тон беседы — Ирина Скрипачева не стала тут же выражать поддержку проекту «Охта-центра». И это вселяет надежду на то, что рассорить блокадников, использовав их втемную, все-таки не удастся.
Повторение пройденного
Уважая гражданскую позицию Людмилы Эльяшовой и выраженную Ириной Скрипачевой готовность не принимать безропотно навязываемые сверху правила игры, «Новая» предлагает — в качестве первого шага к продолжению диалога — приступить к ознакомлению с позицией упомянутого выше Михаила Исаевича Мильчика.
Прежде всего она была представлена в ряде подписанных им обращений, ранее направлявшихся руководителям Петербурга и страны, в международные организации.
Так, в июне 2007 года Михаил Мильчик поставил свою подпись под посланием членов Градостроительного совета и Совета по сохранению культурного наследия Петербурга директору Всемирного центра культурного наследия ЮНЕСКО Франческо Бандарину.
В нем выражалась озабоченность «планами построить на берегу Невы напротив Смольного монастыря (в непосредственной близости к историческому центру) почти 400-метровый небоскреб компании «Газпром», что нанесет непоправимый ущерб историческому облику города». Там же сообщалось, что распространенная информация о якобы существующей поддержке проекта общественностью не соответствует действительности, а является «профанацией общественного мнения». Напоминалось, что против небоскреба уже высказались руководители Союза архитекторов, ВООПИиК, других организаций.
В августе того же года Михаил Мильчик вместе с другими представителями петербургской интеллигенции подписал открытое обращение к губернатору Валентине Матвиенко, спикеру Законодательного собрания Вадиму Тюльпанову и тогдашнему министру культуры РФ Александру Соколову. В этом обращении, в частности, отмечалось:
«Уже неоднократно деятели культуры, науки и искусства наряду с профессиональной общественностью (архитекторами, строителями, геологами и экологами), а также простыми горожанами выражали серьезную обеспокоенность данным проектом. Предлагаемый проект (параметры здания и предполагаемое место его размещения) представляется нам совершенно недопустимым. Высотное здание на берегу Невы, напротив Смольного собора, разрушит панорамы, открывающиеся с мостов города и являющиеся красивейшими и ценнейшими петербургскими видами. Более того, небоскреб «Охта-центра» будет виден практически из любой точки исторического центра Санкт-Петербурга (…) В связи с этим мы еще раз требуем пересмотра данного проекта и призываем либо отказаться от строительства небоскреба в устье Охты, ограничив высоту здания предписываемыми высотным регламентом 48 метрами, либо расположить комплекс в другом, удаленном от исторического центра Петербурга месте».
Под этим обращением, среди прочих, стоит и подпись такого авторитетного специалиста, как Лев Каплан — доктора наук, профессора, заслуженного экономиста РФ, почетного строителя России, жителя блокадного Ленинграда, награжденного медалью «За оборону Ленинграда».
Ту же позицию, что кратко сформулирована в процитированном открытом письме, Михаил Мильчик более обстоятельно неоднократно выражал публично — на пресс-конференциях, в беседах за круглым столом, на заседаниях Совета по сохранению культурного наследия, в многочисленных интервью и комментариях для прессы. Мы готовы передать для ознакомления «Жителей блокадного Ленинграда» соответствующие печатные и аудиоматериалы, а также спецвыпуск «Новой газеты», где еще два года назад были опубликованы экспертные мнения архитекторов, проектировщиков, искусствоведов, руководителей творческих союзов, деятелей культуры. С электронной версией спецвыпуска можно ознакомиться здесь: http://pl.lenizdat.ru/a0/ru/pm1/c.thtml?i=1050734&p=0
Впрочем, ничего нет лучше разговора глаза в глаза, живого обмена мнениями. Быть может, Ирина Борисовна, Вы реализуете Вами же поданную идею, обозначив место и время для встречи блокадников с Михаилом Мильчиком, Верой Дементьевой, представителями Союза архитекторов, Общества охраны памятников, Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Петербурга? А мы с удовольствием окажем информационную поддержку.
Татьяна ЛИХАНОВА
Фото ИНТЕРПРЕСС, карикатура Виктора БОГОРАДА