Ни дать ни взять

Несогласным возвращают арестованную газету – а они не берут

Судьба этого номера оппозиционного издания изначально складывалась непросто. В некотором смысле: он «ответил» за своих предшественников, предопределивших ему тернистый путь выхода в свет. Долгое время майский «Вперед, Петербург!» нигде не могли напечатать. Ни одна типография в городе не бралась растиражировать газету, с одинаковой категоричностью отмахиваясь: «Ни за какие деньги!»
В конце концов нашлось маленькое «отчаянное» полиграфическое предприятие в Гатчине, которое размножило выпуск в десятках тысяч экземпляров. Но труд и риск оказались напрасными: тираж даже не успел покинуть пределов Гатчины: его арестовали в двадцати километрах от типографии спустя полчаса после схода с печатного станка. Специальный выпуск, приуроченный к тогда еще только намечавшемуся маршу несогласных, заподозрили в «призывах к экстремизму». Изъятие, больше похожее на ограбление, вполне могло бы стать сюжетом какого-нибудь захватывающего вестерна, если опустить то обстоятельство, что в захваченном автомобиле находились не люди, не деньги, не ценности — а несколько килограммов бумаги...»
Из заявления задержанных в прокуратуру Ленинградской области:
«Около 22 часов 31 мая активисты «Другой России» (Михаил Войтенков, Александр Сидоров и Кирилл Аверьянов) забрали тираж газеты (120 тысяч экземпляров) из гатчинской типографии, уложили 480 пачек (по 250 экземпляров каждая) в грузовой автомобиль «мерседес» и повезли в Петербург. Через несколько минут на Железнодорожной улице грузовик был блокирован шестью легковыми машинами, из которых вышли лица, одетые в штатское. Они представились сотрудниками милиции…»
Позже выяснилось, что в спецоперации по изъятию спецвыпуска участвовали практически все силовые структуры: от ГИБДД до управления по борьбе с организованной преступностью и ФСБ. Однако ведущая роль досталась ОБЭПу (отделу по борьбе с экономическими преступлениями).
Из заявления задержанных:
«Руководил действиями старший оперуполномоченный ОБЭП Гатчинского УВД Дмитрий Новиков. Он потребовал дать ему экземпляр газеты — «для прочтения».
— Я предъявил все требующиеся и имеющиеся у нас документы на груз, — рассказывает Михаил Войтенков, — и заявил, что не обязан кому-либо его отдавать. По крайней мере, неизвестно кому и без оснований…
Документы у Войтенкова забрали. Но такая защита тиража вызвала у сотрудников правоохранительных органов еще большее желание «почитать газету».
Из заявления задержанных:
«Новиков вместе с другими сотрудниками в штатском разорвали одну из газетных пачек и взяли себе по несколько экземпляров газеты… Затем на место прибыл еще один человек, тоже в штатском, впоследствии оказавшийся начальником криминальной милиции Гатчинского УВД Алексеем Журавлевым, и стал отдавать распоряжения… По приказу Журавлева грузовик с газетами загнали в гаражный бокс № 10 за зданием Гатчинского УВД…»
После того, как у активистов «Другой России» под сомнительным предлогом забрали всё, Михаил Войтенков попытался соблюсти хотя бы некоторые формальности и попросил:
— Выдайте мне протокол об изъятии или справку, что груз конфискован, кем и на каком основании. Нам за него еще придется отчитываться…
— Что?! — усмехнулись сотрудники милиции и покрутили пальцем у виска.
— Тогда я расцениваю это как ограбление и иду в прокуратуру, — заявил Войтенков.
Вместо ответа люди в штатском забрали Войтенкова, Сидорова и Аверьянова. Последних освободили уже через пару часов, а Войтенкова продержали в милиции до трех ночи. После чего отпустили без протоколов, без объяснений и без газеты. Сутки спустя милиция прокомментировала «ограбление на дороге»: «Есть информация о наличии в экземплярах газеты призывов к экстремистской деятельности, поэтому весь тираж изъят и будет направлен на экспертизу, которая может продлиться до трех суток».
Конечно, несогласные не ждали, что проверка ограничится тремя днями. До марша газету не вернут, предчувствовали они, но тем не менее направляли обращения в областную и Генеральную прокуратуру России (ни на одно из них ответа нет до сих пор — Н. П.). Издатели спецвыпуска оказались правы: по истечении первого срока проверку продлили до десяти дней. Потом еще немного, потом еще… Окончательно «Вперед, Петербург!» вышел из-под подозрения только в конце минувшей недели.
29 июня в одном из офисов оппозиции раздался телефонный звонок.
— Приезжайте, забирайте свою газету, — заявил человек, представившийся сотрудником милиции.
— А заключение экспертизы? А протокол? А документы? — спросили на другом конце провода.
— А зачем? — недоуменно отреагировали читатели в погонах. — Не верите слову офицера?
— В суде слово к делу не пришьешь…
Изъятие газеты (по мнению несогласных, абсолютно незаконное) издатели намерены обжаловать в суде и потребовать возместить убытки. Из-за нераспространения специального выпуска (приуроченного к Маршу несогласных 9 июня) они понесли и моральный, и материальный ущерб. В денежном выражении восьмиполосная цветная газета, по данным специалистов, обошлась оппозиции примерно в 200 тысяч рублей. А в нематериальном плане… Впрочем, как доказывает практика, российские системы (правоохранительная, судебная и пр.) не очень сильны в таких расчетах.

Нина ПЕТЛЯНОВА
Карикатура Виктора БОГОРАДА

Ольга КУРНОСОВА, шеф-редактор газеты «Вперед, Петербург!»:
— Мы не желаем, не можем и не будем забирать газету таким образом, каким нам предложено это сделать — то есть без бумаг, отвечающих на элементарные вопросы: кто? почему? на основании чего изымал груз? в чем состояло нарушение? Милиция фактически украла тираж и не предоставила никаких документов, а сейчас предлагает его обратно также без документального сопровождения. Мы заберем газету — но только с протоколами, объяснениями и заключением экспертов.
С самого начала было понятно, что в газете не найдут ничего экстремистского. Для подобной проверки достаточно одного-единственного экземпляра (о чем, кстати, говорится в законе). Но, видимо, каждый номер «вызывал подозрения», и каждую страницу проверяли. Тогда неудивительно, что майский «Вперед, Петербург!» проверяли целый месяц. Даже наоборот — удивительно: всего лишь месяц!
Я думаю, задержанием сразу всего тиража спецвыпуска преследовались две цели. Первая заключалась в недопущении распространения газеты перед маршем. А вторая, как я предполагаю, — попытка придраться к издателям. Надеялись отыскать с нашей стороны хотя бы какие-то нарушения с экономической точки зрения. Может быть, следы «миллионов Березовского». Недаром же «призывы к экстремизму» искал в газете ОБЭП, а не УБОП (вопреки давней повсеместной практике и даже здравому смыслу). Но с нашей стороны все оказалось предельно чисто и честно…